Скопин-Шуйский
Шрифт:
В 1595 году Россия и Швеция заключили Тявзинский мирный договор, по которому за Швецией остались восточная часть Карельского перешейка и Нарва, а Россия вернула себе Корелу. Однако самым спорным оказался пункт о торговле. Шведы признавали Выборг и Ревель свободными для купцов всех государств, русские же города этого права лишались: в Нарве торговать могли только шведские купцы. России этот пункт соглашения был совершенно не выгоден, потому она договор не ратифицировала.
Но Карл IX не отчаивался и при первой же возможности попытался добиться хотя бы частичной ратификации договора. Особенно активизировалась шведская сторона, когда в России началась Смута. Шведский король предлагал свою помощь и Борису Годунову, и Василию Шуйскому. Однако действия и планы Карла IX, излагаемые в тайных инструкциях, были отнюдь не бескорыстны: явно стремясь положить конец усилению Польши, своего исконного врага, Карл одновременно стремился урвать часть добычи в раздираемой разногласиями России и прибрать к рукам «плохо лежащие», по мнению шведов, Новгород, Псков, Гдов, Ям, Копорье и Ивангород [148] .
148
Бочкарев В. А.Шведско-русские отношения в Смутное время и осада Пскова 1615 г. // Сборник Псковской губернской ученой архивной комиссии. Вып. 1. Псков, 1917. С. 69–71.
Когда в Швеции еще не знали, что Борис Годунов умер, но слышали о претензиях на престол самозванца, то отправили на всякий случай грамоты и к тому, и к другому: Карл был готов поддержать любого, кто ратифицирует договор [149] . Король отдал приказание доставлять ему все сведения о самозванце. На границу Финляндии было двинуто большое шведское войско, повсюду делались усиленные рекрутские наборы (каждый пятый мужчина поступал в войска). В инструкции шведским послам, датированной февралем 1605 года, указывалось, что Швеция готова предложить России помощь против Польши. Но не даром, а в обмен на Ивангород, Корелу (Кексгольм), Ям и Копорье. Однако Борис Годунов ответил отказом: «Московия не нуждается в шведской помощи, ибо еще недавно, как король мог видеть, при великом Иване Васильевиче у нее хватало сил сопротивляться одновременно туркам, татарам, полякам и шведам» [150] .
149
Рябошапко Ю. Б.Русско-шведские отношения на рубеже XV–XVII вв. // Вопросы истории. 1977. № 3.
150
Видекинд Юхан.История шведско-московской войны XVII в. М., 2000 (далее — Видекинд). С.25.
Эту же линию внешней политики продолжил и самозванец. Он со всей очевидностью продемонстрировал, что вовсе не собирается разбазаривать собственные земли, доставшиеся ему в наследство от «предков», к тому же приготовления шведов к военным действиям не остались незамеченными в России.
Ивангород играл важную роль в российской международной торговле. Построенный на расстоянии выстрела от Нарвы, он имел выгодное стратегическое и торговое положение. Поэтому новый правитель решил немедленно привести население города к присяге и приготовить его к военным действиям. Вот для этой весьма ответственной и важной миссии и был избран стольник Скопин-Шуйский. Как сказано в разрядах: «В лето 7113 (1605). В том же году прислан с Москвы в-Ыван-город приводить ко кресту от Ростриги столник княз Михаило Васильевич Скопин-Шуйской» [151] . Видимо, пользующийся доверием самозванца дядя Скопина Борис Татев и его родственник Борис Лыков предложили для выполнения поручения кандидатуру Михаила, а может быть, царь и сам заметил в толпе придворных рослого молодца и отправил его в пограничную крепость.
151
Белокуров С. А.Разрядные записи… С. 218.
Дальнейшие события показали, что стольник с поручением справился. Самозванец вознамерился сделать Ивангород плацдармом своих будущих военных действий. Было решено послать туда войско, царь велел начать строить мост через Нарову, разделявшую Ивангород и Нарву, чтобы провозить по нему тяжелые орудия. Шведский агент Петр Петрей расценил строительство моста как неминуемую угрозу для Швеции: «…он обещал уничтожить мирный договор между Россией и Швецией. И начал уже выполнять это, для чего приказал привезти к Иван-городу много тысяч бревен, чем он, видимо, хотел показать, какую ужасную бойню он готовит Шведскому государству…» [152] .
152
Петр Петрей.С. 188.
Где именно собирался воевать названный Дмитрий — в Лифляндии или в самой Швеции, — неизвестно. Возможно, он и сам точно не знал, где именно, но своей неожиданной самостоятельностью во внешней политике вызвал немедленную реакцию со стороны Сигизмунда III. В декабре 1605 года Лжедмитрий получил от своего будущего тестя Юрия Мнишка письмо следующего содержания: «Здесь слух носится, будто Ваше царское величество войска свои расположили под Ивангородом, предпринимая что-нибудь против Лифляндии или Швеции, не согласясь о том с Его королевским величеством; о чем много бы надобно писать к вам, и для того прошу вас отложить оное дело до моего, с Божьею помощию, к Вашему царскому величеству приезда» [153] .
153
СГГиД. Ч. 2. № 112.
Да, самостоятельный и независимый правитель на российском престоле был Польше вовсе не нужен. Однако «удобным орудием поляков», как называли его в своих депешах иностранные агенты, или пешкой в польской игре Лжедмитрий оставаться не собирался: ловко проделав все необходимые ходы, эта проходная пешка неожиданно вышла в ферзи. Самозванцу, вполне освоившемуся со своей ролью, стал тесен сшитый для него в Польше кафтан. Он выказал твердое намерение воевать и собирался послать Петра Басманова с войском «против турка, а может быть, сражаться с герцогом Карлом (Шведским)», — как докладывал своему королю английский посланник [154] .
154
Скотт В.Записка о России // Старина и новизна. Кн. 14. М., 1911. С. 253.
Молодой стольник Скопин уже начал готовиться к войне против Швеции, вспоминал рассказы отца об удачном Ругодивском походе 1591 года. Но царь неожиданно изменил свои планы и перенес все внимание на южные границы. Осенью-зимой 1605 года он начал готовить поход против крымского хана и турецкого султана.
Османская империя в ту эпоху представляла для европейцев самую большую опасность. Зародившаяся около 1300 года турецкая держава очень быстро подчинила себе всю Малую Азию и уже к концу столетия начала экспансию вглубь Балкан. В середине XV века султан Мехмед II Завоеватель осадил и захватил столицу Византии — Константинополь, положив конец существованию империи ромеев. За «вторым Римом» последовали Сербия, Босния, Албания, Трапезундская империя. В XVI веке турки включили в состав своего государства все Восточное Средиземноморье, Египет и часть Аравии со священными для мусульман городами Меккой и Мединой. Власть султана признали Алжир, Курдистан, Крым. Современник Ивана IV Сулейман I Великолепный раздвинул границы Османской империи от Багдада до Белграда, едва не захватив Вену. Наибольшую обеспокоенность успехами Великолепного правителя выражали австрийские Габсбурги, поскольку европейские притязания турок затрагивали уже их владения. Дважды, в 1511 и 1514 годах, папа призывал европейских государей отправиться в крестовый поход против турок, однако добровольцы так и не отыскались.
Не довольствуясь успехами на суше, турки распространяли свою власть и на море. Одержав в 1538 году победу над соединенным флотом европейских держав, турки почувствовали себя безраздельными хозяевами на Средиземном море. Становилось очевидным, что европейские государства не только не могут противостоять туркам поодиночке, но даже их совместные усилия не приносят ощутимых результатов в борьбе с могучей Османской империей. К тому же нередко случалось, что просьба о военной помощи европейского государя должна была подкрепляться его уступками в религиозных вопросах; если же правитель не был склонен к компромиссам в делах веры, то не получал и подмоги. Так, когда турки стояли под стенами Вены в 1529 году, Фердинанду I не только отказали в поддержке соседние государства, но даже его брат Карл V не прислал своих войск.
В этой ситуации некоторые государства сочли за лучшее пойти на союз с турками, обезопасив свои границы, а кое-кто из предприимчивых политиков решил воспользоваться этим союзом, чтобы создать себе поддержку в межевропейских конфликтах. Монархи Европы готовы были заключать союзы даже с мусульманами, лишь бы не поступиться своими собственными интересами.
Австрийский император в начале XVI века предложил туркам заключить договор о дружбе и помощи против Венеции; спустя несколько лет уже Венеция искала дружбы с Османской империей. Союзы с турками против Габсбургов заключили последовательно Венгрия, Польша и Франция. Не осталась в стороне и Англия, также пожелавшая дружить с турками ради торговой прибыли. Однако в глазах турок эти союзы вовсе не были основой прочных и стабильных отношений — если султану было выгодно нарушить мирный договор, то он совершенно не затруднялся в этом, впрочем, как и его союзники. Когда в 1593 году турки начали новую войну против Австрии (так называемая Пятнадцатилетняя война завершится в 1606 году), германский император Рудольф II Габсбург, не надеясь на поддержку западных соседей, предложил создать новую коалицию, теперь уже из восточных государств. В нее должны были войти Польша, Германия, Австрия, Трансильвания, Россия и Персия. Идею создания коалиции горячо поддержали папа и венецианские купцы, которые выделили большие средства для ведения войны. Началась длительная полоса переговоров, осложнявшихся возникающими противоречиями между союзниками. Чтобы заинтересовать Россию антитурецкой коалицией, императорский посол обещал ей посредничество в польско-русских делах: в 1592 году король Польши Сигизмунд III занял одновременно и шведский престол после смерти тамошнего короля, и Россия опасалась территориальных притязаний этих двух государств.
Османская проблема была совсем не чужда России. Для нее турецкая опасность представала прежде всего в образе крымского хана — вассала султана. Крымчаки регулярно совершали набеги на русские земли, даже после строительства на юге засечных линий. От крымского хана приходилось откупаться богатыми подарками, но случалось, что противники с севера и юга — шведский король и крымский хан — договаривались между собой об одновременном начале военных действий против России, и тогда приходилось срочно замиряться с одной из сторон или же выстаивать между двух огней.