Скорбящий камень
Шрифт:
Сейчас было, примерно, то же самое. Но Штопору почему-то вспомнился не склеп, а именно катакомбы. Он, ещё будучи зелёным юнцом, бывал в тех ужасных подземельях. Это было весной, когда талые воды от периметра ручьями лились в катакомбы и покрытые ржавчиной стены скрывались за слоем конденсата. Он шел в одиночку, пытаясь найти проход к загадочному Монолиту - исполнителю желаний.
После двух часов безуспешного блуждания впотьмах, сталкер понял, что ничем хорошим его затея не кончится. А ещё через час затея и вовсе была признана им провальной. Там, где должен был быть проход, заботливо прочерченный
Проскользив по отвесному полу коридора почти до самого дна, сталкер опомнился, и принялся расстёгивать лямки рюкзака и тщетно пытаться снять разгрузочный жилет. Перед отправкой Штопор специально попрыгал, подтянул дребезжащую кобуру, и закрепил рюкзак, чтобы тот ни в коем случае не покинул спины.
Ему рассказывали, что были случаи, когда аномалии срывали со сталкеров рюкзаки. Но Штопору это не грозило. Рюкзак он примотал на совесть, да и болтов с собой набрал столько, что хватило бы на десять сталкеров попроще. А вот автомат было жаль.
Когда рюкзак всё таки пошел ко дну, и жилет разгрузки покорился, дошло дело до верного калаша. Автомат и впрямь был хорошим. Барыга долго ломался, прежде чем продать этот ствол Штопору. Именно на автомат ушла половина всех денег, которые сталкер привёз с собой в зону. Но делать нечего. Автомат отправился на дно неведомого водоёма, и Штопор поплыл к поверхности.
Напрасно он радовался. В мутной воде рюкзак сделал последний вираж и лямка намертво затянулась вокруг щиколотки. Сталкер охнул, выпуская драгоценные пузырьки воздуха, и снова пошел ко дну. Мог погибнуть по собственной глупости, но выжил. Спас нож, который всё тот же барыга обменял на новенький фотоаппарат, объяснив, что фотографировать новичку в Зоне будет некогда. И верно. Лезвие прочертило мутную воду, вспарывая лямку, и рюкзак навсегда погрузился в пучину.
Нож тоже пришлось бросить, но не из-за его веса. Просто кислород внезапно закончился, и Штопор инстинктивно потянулся к горлу, забыв об оружии. Ну, чтож. Нож ведь не стоит человеческой жизни.
Только вынырнув, сталкер осознал весь ужас ситуации.
Он остался не бог весть где, без автомата, ножа и продовольствия, унесённого в бездну вместе с рюкзаком. При Штопоре осталась лишь "берета" и ПДА, который, благодаря влагонепроницаемому чехлу, сохранился невредимым. Фонаря, как стало ясно, тоже не было. Вот ведь глупо попал. И что теперь?
Сталкер сел на бетонный пол, обтер лицо руками, и поглядел на ПДА. Никакого сигнала. "Берета" с вероятностью сто процентов откажется работать после таких водных процедур, и любой мутант станет для одиночки смертельным.
Выставив перед собой скудно святящий миникомпьютер, Штопор побрёл в обратном направлении. Зубы стучали от холода. Промокшая одежда потяжелела как минимум втрое, и теперь каждый шаг давался с трудом. Все силы были потрачены на освобождение от рюкзака. Это конец…
Штопор перешагнул через обломок какой-то трубы, свернул за угол, но потом, всё же, вернулся и взял трубу с собой в качестве оружия. Одно грело душу - в зоне никогда не садятся батарейки, а, следовательно, ПДА будет светить вечно.
Вечность длилась три минуты, пока в полутёмном коридоре сталкер не запнулся о камень. ПДА, не рассчитанный на удар о бетонный пол, разлетелся на части. Последний свет потух…
Штопор не раз вспоминал те пять часов, что он провёл в кромешной темноте, высекая искры при помощи ударов пистолета о трубу. Вот и сейчас темнота навалилась на него словно там, в том злосчастном первом самостоятельном походе по зоне. Словно он был на глубине трёх метров, и сзади его тянул рюкзак. А рюкзак ли тогда пытался утопить ходока, или нечто ужасное, обитающее в глубине?
– Пришли.
– Игл указал на неровную тропинку, уходящую в сторону от дороги.
– Дальше идти нельзя. Могут заметить.
Штопор кивнул. Он прекрасно понимал, что бандиты, вставшие лагерем у ворот старого комплекса, не пропустят никого. Ты можешь кричать им, что свой, махать белым флагом, но этим отморозкам не важно, кто ты. Их цель - нажива.
Это были даже не мародёры, коим порой не чужды человеческие чувства, а зверьё, сбившееся в стаю - совсем молодые, неопытные. Они пришли в зону не ради артефактов. Они - обиратели трупов, стервятники…
– Гасите фонари.
– Тихо приказал Штопор, и желтые лучи мгновенно погасли.
– Заметили?
– Забеспокоился Игл.
Он выхватил из-за пояса "форт", и теперь опасливо озирался, пытаясь сообразить, что насторожило его спасителя.
– Кровососы.
– Прошептал Штопор.
– Я их по запаху чую.
Игл кивнул. Теперь и он различил в ночном воздухе специфический запах, что могло значить лишь одно - семейство кровососов нагнало их.
– Прорываться через этих?
– Тарас кивнул в сторону бандитов.
– Они хуже кровососов.
– Отозвался Штопор.
– Да ладно тебе, москаль. Там вон и кореш мой - Стёпка Барабас.
Мародёр поднялся в полный рост, и, держа винтовку на сгибе локтя, прокричал в темноту:
– Стёпка, здорово.
Ему ответило несколько автоматов и пистолетов. Тело Тараса дёрнулось, и хантер осел на землю рядом с Флягой. Спецкостюм в районе груди и плеч был прошит не менее чем в десяти местах, и теперь из отверстий сочилась густая кровь.
– Пацан, бери его волыну, и дуй к машине.
– Штопор указал Фляге на перевёрнутый ЗИЛ, располагающийся метрах в трехстах правее.
– И осторожно - там "жарка" рядом.
Сталкер кивнул, и, схватив винтовку раненого мародёра, перекатился в сторону. Повторив маневр несколько раз, он залёг под прикрытием остова ЗИЛа.
Отсюда он отлично видел костёр и суетящихся вокруг хантеров. Их было много. Восемь или девять, и это только те, которых удалось разглядеть. Фляга непонимающе пожал плечами, и поглядел в сторону Штопора. Сталкер ответил жестом, который означал "лежи и не высовывайся". Так Фляга и поступил. Он лишь успел заметить, как Штопор, что-то сказав раненому, поднялся в полный рост и выстрелил.