Скорость, маневр, огонь
Шрифт:
Летчики пригласили участников концерта на совместный ужин. Ободренные и радостные проводили мы своих друзей-артистов домой.
Гриша Буторов ходил именинником. А артисты из Ейска с того дня стали частыми гостями в нашей дружной семье авиаторов.
Боевая работа продолжалась. На разведку тылов противника вылетела восьмерка истребителей под командованием штурмана эскадрильи старшего лейтенанта Балашова. Разведчики обнаружили большую колонну автомашин противника, двигавшуюся к Таганрогу. С первого же захода Балашов поджег головную машину, кто-то другой из летчиков поджег машину, замыкавшую колонну. Среди фашистов смятение. Колонна остановилась. И тогда началась штурмовка или, как у нас говорили, «молотьба».
Восемь ястребков с бреющего полета били по немцам до тех пор, пока не кончились боеприпасы. На последнем заходе огнем зенитных пулеметов был сбит самолет Балашова. Но его героическая смерть дорого обошлась фашистским оккупантам.
В середине февраля немцы, как видно, решили нанести ответный удар по аэродрому Ейск. Воспользовавшись плохой погодой, со стороны моря на аэродром выскочили два «Мессершмитта-110» и зажгли один И-16, находившийся в капонире. В нескольких других самолетах оказались пулевые пробоины. Эти самолеты потом быстро отремонтировали техники. В личном составе потерь не было.
Наши истребители, стоявшие в боевой готовности, тут же были подняты в воздух: младшие лейтенанты Панфилов и Азаров бросились «мессершмиттам» наперехват. Но немцы уклонились от боя и скрылись в облаках.
Это нападение заставило призадуматься командование.
– Теперь ждите налета более крупных сил противника, – предупредил командир полка.
«Визит» фашистов был нанесен через три дня, в хорошую безоблачную погоду. Как всегда, утром мы начали боевую работу. Четверки истребителей то улетали, то садились на аэродром. Шел обычный фронтовой день.
После обеда, часам к четырем, как только ушла очередная четверка в сторону Азовского моря, неожиданно показалась большая группа самолетов противника. Посты наблюдения, расположенные на берегу, не заметили приближающиеся к аэродрому самолеты противника. Появление фашистов было внезапным.
При подходе вражеских бомбардировщиков их заметили наши летчики, находившиеся возле самолетов, и восьмерка И-16 успела подняться в воздух. Остальные самолеты полка, а также соседей-моряков взлетали, когда на аэродром уже сыпались бомбы. Взлетали и тут же собирались парами и четверками, чтобы вступить в бой с бомбардировщиками врага, которых насчитывалось около шестнадцати. Прикрывали их две четверки «мессершмиттов», летевших впереди.
Не долетев до аэродрома километров пять, вражеские истребители ринулись вниз, намереваясь штурмовыми действиями помешать взлету наших самолетов. Вторая четверка осталась для прикрытия бомбардировщиков.
Но проштурмовать аэродром «мессершмиттам» не удалось: с ними завязала бой восьмерка наших истребителей. Немцы потребовали помощи, и к ним поспешили еще четыре истребителя.
Таким образом, истребители противника были связаны боем. Тем временем наши остальные И-16 продолжали взлетать и шли в атаку на бомбардировщиков врага. Однако мы затратили на маневрировании слишком много времени и не сумели нанести большого урона фашистам, только один Ю-88 был сбит над аэродромом, второй после атаки И-16, сильно задымил, неприцельно сбросил свой бомбовой груз и сел где-то на льду Азовского моря.
Итак, немцам не удалось выполнить поставленную задачу, хотя они и основательно исковыряли бомбами летное поле.
Впрочем, произведенная фашистскими самолетами «реконструкция» аэродрома немцами теперь для нас не имела никакого значения: поступил боевой приказ – группе И-16 под командованием майора Осипова срочно перебазироваться в Крым. 20 февраля 1942 года мы взлетели, построились в боевые порядки и взяли курс на Керченский полуостров. Нас ждали новые бои.
«Должен воевать как коммунист»
Керченский полуостров – совсем небольшой участок земли, разделяющий собой Азовское и Черное моря. Но он доставил немало хлопот для фашистов. В этом сказались отвага и мужество его защитников, а впоследствии – активные действия наших наступающих войск.
На Крымской земле мы сели на полевом аэродроме, что километрах в двадцати пяти западнее города Керчи. Совсем недавно здесь побывали фашистские оккупанты. Теперь их нет, они отброшены нашими войсками до самой Феодосии. Под Новый год части Приморской армии высадились в районе города и за семь недель упорных боев освободили весь Керченский полуостров.
Линия фронта стабилизировалась с юга от города Феодосии, на северо-запад, к берегу «Гнилого моря» и Далее по восточной оконечности Арабатской стрелки.
На самом узком месте перешейка населенные пункты были буквально забиты наземными войсками. Полевые аэродромы заполнены авиацией. На нашем аэродроме Разместились разнотипные машины: бомбардировщики Дальнего и ближнего действия, штурмовики и истребители.
Аэродром имел два летных поля. Ближе к населенному пункту, на основном посадочном поле, базировались дальние бомбардировщики, которые обычно предназначались для ночных полетов в далекие тылы противника. Однако здесь, в Крыму, они выполняли необычные для себя задачи: бомбили войска противника, расположенные в непосредственной близости от линии боевого соприкосновения с нашими войсками.
Мы увидели и штурмовики Ил-2, которые тогда только начали появляться на вооружении авиаполков. Это были грозные машины, хорошо бронированные и мощно вооруженные.
Были рады увидеть и такие истребители как МиГ-3. Потому времени это были передовые в техническом отношении машины, летавшие со скоростью более 600 километров в час, оснащенные совершенным вооружением и оборудованные радиостанциями.
Рядом с основным летным полем на значительно меньшей площадке расположился наш полк. Не успели мы зарулить на стоянки после посадки и выйти из кабин, как к нам ликующей толпой ринулись летчики третьей эскадрильи, с которыми мы расстались еще в ноябре 1941 года на аэродроме возле станицы Крымской.
– Да ведь это наши орлы! – закричал Вася Панфилов.
– Они, ей-богу, они! – захлебываясь от радости, вторил ему Саша Алексеев.
– Вот это встреча! Слышны были радостные возгласы. Всюду – объятия, смех, крики, хлопки по плечам.
– А где же «Витязь гор»? – спросил кто-то возбужденным голосом.
– Коля Алвахашвили геройски погиб, прикрывая Картузова.
– Не вижу Павлика Ульянова! – озираясь по сторонам, вопросительно поглядывал на нас коренастый крепыш в реглане.
– Был подбит при штурмовике аэродрома Мариуполь и повторил подвиг капитана Гастелло, – приглушенным голосом сказал Сергей Азаров.