Скорость убегания
Шрифт:
— Подобная проблема меня не волнует, — вспыхнула она. — Шастаете по планетам, преследуете несчастных дикарей, пытаетесь отнять у них землю и уничтожить их культуру: всегда одно и тоже! Все повторяется, начиная с ацтеков и Кортеса* [1] ! «Плевать на желания этих людей, сунем им современную технологию! Не имеет значения, какова их собственная религия впихнем им библию! Нечего спрашивать, владеют ли они землей — загоним их в резервации!» Да, мне приходилось читать о том, что здесь все только начинается, но если хотите знать мое мнение, это — геноцид. Худший вид империализма. И все это безобразие осуществляется руками чудесных, лояльных, бравых солдатушек нашей поразительно демократичной ФИО (Федерации Избирательных Округов), проклятые империалисты!
1
Эрнан Кортес — исп. конкистадор (1485-1547), возглавлявший завоевательный поход в Мексику, приведший к установлению там испанского владычества
Она смачно сплюнула себе под ноги.
Солдаты негодующе выпятили грудь. По всем признакам вот-вот должна была разразиться буря, так что Чолли пришлось-таки отвлечься от весьма содержательного диалога и заторопиться к противоположному концу стойки, чтобы вставить словечко-другое для примирения. Проносясь мимо Дара, он успел пробормотать:
— Вот что, парень, говорю тебе: попробуй логику. Попробуй, будь другом, и увидишь, что старина Чолли прав. Только логика, Дар, помни, только логика.
Дару казалось, что он и без напоминания действует логично, но его усилия, к сожалению, были напрасны — бритоголовая оставалась глуха к доводам собеседника. Молодой человек глубоко вздохнул и решил попытаться вновь:
— Понимаете, мисс, во-первых, мы не сами забрели сюда. Если уж на то пошло, желания у нас не спрашивали.
Она нахмурилась.
— О чем вы толкуете? А-а, хотите сказать, что это — тюремная планета для военнослужащих.
— Да, что-то в этом роде.
Девица пожала плечами.
— Не вижу особой разницы: с вашего согласия или без него, но вы здесь, и посылают вас сюда тысячами.
— Ну, скорее, сотнями, если уж быть правдивым. — Дар почесал за ухом. — Мы получаем в год двести-триста... э...
— ...колонистов, — вставила рассерженная девица.
— ...заключенных, — закончил свою мысль Дар. — Лично о себе предпочитаю думать как о новобранце.
— Все равно не вижу разницы, — обрезала она. — Значение имеет только то, что здесь творится после того, как сюда попали вы. Идет беспощадная война с невинными аборигенами, а беззастенчивые коммивояжеры, вроде вас, попутно обдирают их как липку. Я знаю, что вы задумали. Слышала собственными ушами.
— Слышали? — навострил уши Дар. — Надо же, мы становимся знаменитыми. И где вы о нас слышали, а?
Обличительница пожала плечами.
— Какое это имеет значение?
— Большое. Для нас очень важно, слышали о твоей планете или нет. Если торчишь на краю обитаемой вселенной, так приятно хоть на какое-то мгновение ощутить собственную значимость.
— Вот вы о чем, — лицо девушки на мгновение смягчилось. — Но боюсь, вам не очень понравится то, что услышите. На Терре я работала клерком в архивах Бюро Внеземных Сношений. Среди прочих попадались иногда сообщения и о Вольмаре.
— Понимаю, — разочарованно протянул Дар, — всего лишь официальные рапорта...
Она кивнула с некоторой даже симпатией:
— Да, этих бумаг никто не видит, кроме бюрократов. Ну и, конечно, компьютера.
— Знаю, — Дар тяжело вздохнул и расправил плечи. — И все же это лучше чем ничего... О чем же в них говорилось?
— О немногом, но достаточно, — мстительно улыбнулась она. — Достаточно для того, чтобы понять: эта планета — тюрьма для провинившихся солдат, управляемая генералом — садистом и мазохистом одновременно; что не проходит и дня без боевых действий...
— А как же праздники? — пробормотал Дар под нос. — А воскресенья?
— Разве я не говорила, что у вас здесь чрезвычайно прибыльная торговля с аборигенами? За растительный наркотик вы рассчитываетесь бусами и запчастями, которые заказываете в метрополии через интендантскую службу. Чем не праздник для хапуг?
— И это все, что о нас известно? — удрученно спросил Дар.
— Все?! — она возмущенно уставилась на него. — Разве этого недостаточно?! Что еще хотите узнать о себе, может быть, предъявить реестр военных преступлений?
— Только не надо о преступлениях, вот они где, — провел рукой по горлу Дар. — Поговорим о чем-нибудь приятном... На Вольмаре тоже много приятного, как, например, эта таверна, увольнительные подольше, а если их не выпишут, можно сгонять и в самоволку...
— Скажете тоже, — фыркнула она. — Конечно, останься я в Бюро, подобные откровения самовольщика могли бы очутиться на моем столе.
Дар вскинул на нее глаза:
— Разве вы уже не работаете в БВС?
Она нахмурилась:
— Как бы я оказалась здесь, работая в Бюро?
Дар долгое время немо созерцал девицу, потом встряхнулся и сказал:
— Мисс, я считаю, что единственной причиной вашего появления здесь могла бы быть командировка БВС. Скажите, ну кто в здравом уме захочет добровольно посетить планету-тюрьму?
— Я, — произнесла она с сардонической усмешкой. — Взгляните: разве мои туалеты выглядят так, будто меня послало правительство?
Дар перестал что-либо понимать. Он пожал плечами:
— Извините, но я слабо разбираюсь в моде. А что, в качестве правительственного чиновника вы выглядели бы иначе?
— Конечно, — обозлилась она. — Я бы заявилась сюда в перманенте, в обтягивающем прозрачном платье и в туфлях на шпильке. Целых пять лет я терпела подобное издевательство.
— Вам не нравится модно одеваться?
— А вам понравилось бы каждый день выставляться на обозрение зевакам противоположного пола?
Губы Дара раздвинула улыбка, но он ничего не сказал.
— А вот мне не нравится! — вспыхнула она.
— И поэтому вы уволились?
— Более того, — гневно бросила она, — мне настолько надоело это конформистское шоу, что я уволилась со свистом.