Скорпия
Шрифт:
Алекс повернулся к Тому.
– Прикрой меня, – нетерпеливо сказал он.
– Что ещё? – спросил Том.
– Скажи остальным, что мне стало нехорошо, и я ушёл в гостиницу.
– Ты куда собрался?
– Потом расскажу.
С этими словами Алекс исчез, нырнув в очень узкий переулок между антикварной лавкой и кафе, который вёл примерно в том же направлении, куда плыла яхта.
Но практически сразу он понял, что с этим будут серьёзные проблемы. Город Венеция стоял на целой сотне островов – мистер Грэй рассказал об этом ещё в первый день. В средние века на этом месте было большое болото. Вот почему здесь нет дорог – только водные пути и островки странной формы, соединённые мостами. Незнакомка передвигалась по воде, а Алекс по земле. Пытаться догнать её – всё равно, что пытаться пройти через невозможный
Он уже потерял её из виду. Переулок, в который он зашёл, должен был вести прямо, но вместо этого отходил под углом, перекрытый высоким многоквартирным домом. Он забежал за угол и увидел двух пожилых итальянок в чёрных платьях, сидевших у крыльца на деревянных табуретках. Перед ним тянулся канал, но он был пуст. Тяжёлые каменные ступени вели вниз, к мутной воде, но вперёд было никак не продвинуться… если, конечно, Алексу не хотелось поплавать.
Он посмотрел налево и на мгновение увидел волны, поднятые мотором яхты, – на них раскачивался целый флот гондол, пришвартованных к обветшалому пирсу. Женщина по-прежнему сидела на корме и медленно пила вино из бокала. Яхта прошла под мостиком настолько невысоким, что едва его не задела.
Оставался лишь один вариант. Он развернулся и со всех ног побежал обратно. Пожилые женщины неодобрительно покачали головой. Алекс только сейчас понял, насколько же сегодня жарко. Солнце словно запуталось в сети узких улочек, и даже в тени скрыться от жары не получалось. Уже вспотевший, он выскочил обратно на улицу, с которой начал погоню. К счастью, ни мистера Грэя, ни его одноклассников рядом не было.
Куда теперь?
Все улицы, все повороты вдруг показались совершенно неотличимыми друг от друга. Положившись на своё чувство направления, Алекс решил, что повернуть нужно налево. Он пробежал мимо фруктовой лавки, свечного магазинчика и ресторана под открытым небом, где официанты уже накрывали обеденные столы. Добравшись до поворота, он увидел тот самый мостик – настолько крохотный, что он мог его пересечь буквально за пять шагов. Он остановился посередине и наклонился над перилами, разглядывая канал. В нос ударил запах застоявшейся воды. Ничего. Яхта уже уплыла.
Но Алекс знал, куда она направлялась. Ещё не поздно – если, конечно, он не остановится. Он побежал дальше. Турист-японец собирался сфотографировать жену и дочь; пробегая между ними, Алекс услышал щелчок затвора. Когда они вернутся в Токио и проявят плёнку, то на одном из кадров увидят худого, атлетичного, светловолосого мальчика с чёлкой, одетого в шорты и футболку «Супердрай», с вспотевшим лицом и целеустремлённым взглядом. Будет что вспомнить.
Толпа туристов. Уличный музыкант с гитарой. Ещё одно кафе. Официанты с серебряными подносами. Алекс бежал и бежал, не обращая внимание на протестующие крики за спиной. Воды нигде видно не было; улица, казалось, тянулась вечно. Но он понимал, что где-то впереди должен быть канал.
И Алекс его нашёл. Дорога просто исчезла, впереди текли серые воды. Он добрался до Гранд-канала, самого большого водного пути Венеции. И увидел моторную яхту с серебряным скорпионом. Она была метрах в тридцати впереди, окружённая другими судами, и с каждой секундой удалялась всё дальше.
Алекс понимал, что если упустит её сейчас, то больше никогда не найдёт. От Гранд-канала в обе стороны отходило слишком много каналов поменьше. Яхта могла свернуть к частной пристани возле какого-нибудь дворца или остановиться у одного из фешенебельных отелей. Он заметил деревянную платформу, покачивавшуюся на воде, и понял, что это остановка венецианского речного трамвайчика. Рядом стояла касса, где продавались билеты, и вокруг неё уже собралась приличная толпа. На жёлтой табличке было написано название остановки: САНТА-МАРИЯ-ДЕЛЬ-ДЖИЛЬО. От неё как раз отходил большой, заполненный людьми теплоход. Маршрут номер один. В первый день по приезде школьная группа как раз плыла на этом речном трамвае от главного вокзала; он шёл по Гранд-каналу из конца в конец. Двигался он быстро, уже отошёл на пару метров от остановки.
Алекс оглянулся. Догнать моторную яхту по лабиринту узких улочек он не сможет ни за что. Вапоретто – его единственный шанс. Но он уже отошёл слишком далеко. Алекс опоздал на этот «трамвай», а следующий придёт хорошо если минут через десять. Мимо
Он крепко ухватился за весло и вырвал его из рук гондольера. Тот удивлённо вскрикнул, развернулся и потерял равновесие. Туристы испугались, увидев, как он упал в воду. Алекс тем временем проверил на прочность весло. Длиной метров пять, длинное, тяжёлое. Гондольер держал его вертикально, управляя лодкой с помощью плоского конца. Алекс разбежался и изо всех сил воткнул весло в воду Гранд-канала, надеясь, что здесь не слишком глубоко.
Ему повезло. На море как раз был отлив, а дно канала было завалено самыми разнообразными вещами – от старых стиральных машин до велосипедов и тачек. Венецианцы весело бросали всё это в воду, вообще не задумываясь о загрязнении окружающей среды. Весло упёрлось во что-то твёрдое, и Алексу удалось хорошенько оттолкнуться. Точно такую же технику он использовал на соревнованиях по прыжкам с шестом в «Брукленде». На какое-то мгновение он взлетел в воздух, отклонившись назад, и завис над Гранд-каналом. А затем отпустил весло, его бросило вперёд, и он влетел прямо в открытую дверь речного трамвайчика, приземлившись на палубу. Остальные пассажиры изумлённо таращились на него. Но, так или иначе, он успел.
В венецианских маршрутных теплоходах очень редко ходили кондукторы – именно поэтому никто не начал задавать Алексу неудобных вопросов: например, зачем ему понадобился настолько оригинальный способ попадания в трамвайчик и собирается ли он платить за проезд. Он наклонился над бортом и с удовольствием подставил лицо ветерку. А моторная яхта так и не исчезла из виду. Она по-прежнему держалась впереди – вышла из главной лагуны и вернулась обратно в центр города. Над каналом протянулся узкий деревянный мост, и Алекс сразу же узнал Мост Академии, который ведёт в крупнейшую картинную галерею города. Он провёл там целое утро, разглядывая произведения Тинторетто, Лоренцо Лотто и множества других художников, фамилии которых оканчивались исключительно на «о». На мгновение он задумался, что же вообще натворил. Он сбежал с экскурсии. Мистер Грэй и мисс Бедфордшир, скорее всего, уже позвонили в гостиницу – и хорошо, если не в полицию. И с чего его вообще сюда понесло? Увидел серебряного скорпиона на чьей-то яхте? Должно быть, он всё-таки сходит с ума.
Вапоретто замедлил ход, приближаясь к следующей остановке. Алекс напрягся. Он понимал, что если дожидаться, пока одна толпа пассажиров сойдёт с теплохода, а другая на него поднимется, моторную яхту он уже никогда не увидит. Теплоход свернул к другому берегу канала. Здесь было уже не так людно. Алекс перевёл дыхание. Интересно, сколько он ещё сможет бежать?
А потом он с облегчением увидел, как моторная яхта пристаёт к берегу. Она остановилась возле дворца чуть дальше вверх по течению, за частоколом из деревянных шестов, косо торчавших из воды, словно копья, заброшенные туда случайно. Из дворца вышли двое слуг в ливреях. Один из них пришвартовал яхту, другой протянул руку в белой перчатке. Женщина взялась за его руку и спустилась на берег. Она была одета в обтягивающее кремовое платье и короткий пиджак. На руке висела сумочка. Больше всего она напоминала модель, сошедшую с обложки глянцевого журнала. Не задерживаясь ни на секунду, она поднялась по ступенькам и исчезла за каменной колонной, оставив слуг разбираться с её багажом.
Речной трамвайчик уже собирался отходить от берега. Алекс поспешно выбрался на остановку. Ему пришлось снова искать дорогу среди зданий, теснившихся вдоль Гранд-канала, но на этот раз он точно знал, что искать. И через несколько минут Алекс нашёл нужное место.
То был типичный венецианский дворец из белого и розового камня, с узкими окнами, встроенными в фантастический узор из колонн, арок и балюстрад; в таком дворце вполне могло разворачиваться действие «Ромео и Джульетты». Но самое большое впечатление производило положение дворца. Он не просто стоял фасадом к Гранд-каналу: он словно погружался в него, волны бились прямо о каменную кладку. Женщина с яхты прошла через подъёмную решётку, похожую на те, что ставили в рыцарских замках. Только вот этот замок был плавучим. Или тонущим. Сказать, где заканчивается дворец и начинается канал, было очень трудно.