Скотина II

Городничий Степан

Вышел на порог и сразу столкнулся с Юлей. Подлетела как пушинка и повисла шее. Скорее не повисла, такого моя шея бы не выдержала. Просто прижала мою голову между не будем говорить чем. От нашего столкновения минимум пара студентов упала на пол, а другую унесло ветром.

— Боря, Боренька, я тебя жду, а ты не идешь, я тебя все равно жду, а ты вот идешь. Пойдем скорее, экипаж стоит. Поедем поэтов смотреть.

Нет времени. Вообще ни на что нет. Собой заняться, близкими. Нет времени просто посидеть и подумать. Кортину мира из

осколков построить и себя в ней поискать. Но все, что Юля знает выпытать надо. Значит придется чуть подыграть.

— Э-э-э, каких поэтов? Зачем? Мы же просто погулять хотели.

— Тут совсем рядом поэтическое кафе «Серебряное веко». Мой брат выступает. А там все вкусное подают. А Паша свои стихи читать будет. Представляешь? Он уже там, готовится.

Продолжала щебетать, прыгая вокруг меня как мячик. В очередной раз подивился, сколько же энергии в этом большом ребенке, и откуда ее столько? Потянула меня с силой атомного ледокола, вскрывающего арктический шельф. Встреченные на пути студенты разлетались как кегли.

— Юля, солнышко, мне бы в храм заглянуть, баланс пополнить. Разговариваю что-то много.

— Боря, закрыт храм. Празднование там. Ты что не в курсе, что Молота изловили.

— Э-э-э, не в курсе, да. Что за Молот?

— Маньяк такой, какой молотком людям бошки разбивал. Ну не совсем людям, а кто в храмах слезы меняет. Служителям этим, которые себя пилигримами называют, а сами смех один. Во всех новостях каждую жертву показывали. Человек двадцать зашиб точно. Ты что ну по всем новостям же.

— Знаешь, Юль, я как-то совсем от новостей отбился. А имя у этого Молота настоящее есть?

— Вот будет мне интерес, запоминать всяких. Какой-то Кри, Кристиан, а фамилия с водой связано.

— Кристиан Водопьянов? — брякнул я первое, что в голове всплыло.

— Ну вот, а говоришь новости не слышал.

Новостей я правда не читаю, ну не знаю, где их брать и как читать. Водопьянов третий в списке, который Холль оставил. Значит человек из подполья. Все подполье — одно название, видится, что заскучал Кристиан и свою охоту начал.

— Человек двадцать говоришь, а не помнишь, когда первого, давно?

— Ой, давно. Лет много его искали то. Я еще в начальной школе училась. Годов семь значит или восемь назад.

Два-три человека в год убирал. Готовился несколько месяцев, операцию разрабатывал. Много лет поймать не могли, а сейчас вдруг поймали. Не совпадение ни разу. После смерти Холя под наблюдение попал. Значит случайно поймали. Хорошо, что я ни с кем из списка связываться не стал.

— Юль, а как ты новости узнаешь?

— Слово у меня есть — «Ведомости Константина Тараканова». Дедушка всем в роду с четырнадцати лет ставит. Там отмечаешь темы, какие интересны, и каждое утро на милости новый листок.

— А у тебя случайно нет новостей этих, можешь переслать, почитать. Что-то интересно стало, про Молота.

— Ну сегодняшний листок есть, лови.

А старых не осталось, не сохраняла я. Вот Паша мой собирает. Все заметки про Молота этого. Прямо папку собрал. Но он не даст, он жадина. У него разные спрашивали, а он только нос задирает.

— Хорошо вам. А вот мне никаких новостей не ставили, — вздохнул я.

— Не переживай, вот приедем на праздник, я поговорю, тебе тоже поставит. Ты же Тараканов тоже, хоть и воспитывался в этом самом — в Белозерске.

— Ты и про мой родной город знаешь?

— Я все про тебя знаю, со всеми поговорила и все узнала. Должна же я про своего будущего мужа все знать. Мне надо знать, чтобы правильно тебе помогать и во всем поддерживать. Знаю, что ты храпишь ночью, я вот уже и беруши купила. И тебе пару, я тоже храплю ну немножко. Знаю, что ты на завтрак любишь. Я уже ходила записываться на кулинарию. Буду тебе сама готовить. Эта повариха, когда по ладони говорили, не хотела меня брать — «Мест нет». Но я настырная, сама к ней пошла. Она как увидела так сразу и взяла, «Одним больше, одним меньше» говорит…

По пути к стоянке карет Юля перла напролом и расталкивала всех, не смотря на пол, возраст, знатность и прочие причиндалы. Один раз зацепила телегу так, что лошадь упала на спину. Я шел в кильватере и только успевал выслушивать поток сознания. Параллельно пытался ухватить оформить мысль, посетившую так внезапно.

— Я уже все решила. Не будем со свадьбой спешить. Боря, тебе надо сильным птомантом стать. И мне нормально стихию освоить. Дедушка помогать не захочет, но никуда не денется. У меня приданное — о-го-го. А вдруг ты, Боря, не захочешь его деньги брать? Ой, не согласишься, знаю. Я уже про тебя все знаю, чувствую.

Как мелькнула мысль, так и исчезла, подразнив кончиком.

— Жить будем на нашей квартире. Ой, а Пашу куда? Значит мне свое дело надо открыть. А зачем мне дело, если я жена птоманта? Значит это тебе свое дело нужно, чтобы жилье снимать. Пусть квартира Паше останется. Знакомства тебе нужные надо завести. Нужные и важные. На балы ходить, на приемы. Ой, тебе после учебы на службу ехать. Значит я с тобой поеду. Боря, ты круче всех должен быть, значит на дуэлях дерись, хотя бы раза два в день. Вызывай всех подряд, пусть тебя весь университет узнает.

Остановились у кабака с кричащей вывеской «Серебряное веко». Паша рыдал, сидя в отдельной кабинке перед тазиком костей от куриных крылышек. Хорошим тазиком, в таком малышей купать можно, лет до пятнадцати.

Глядя на тазик, в животе так квакнуло, что Юля посмотрела уважительно.

— Сейчас, сейчас, перекусим. Я понимаю, что тебе после тяжелой учебы силы нужны.

Мы плюхнулись рядом с расплывшимся толстяком, и девушка сразу начала утешать брата, правда безуспешно.

— Освистали меня. Ногами топали. И вот даже кто-то яйцо кинул, тухлое-е-е. Никто даже слушать не стал, а стихи хорошие.