Скованы страстью
Шрифт:
– Побриться?
– Да. Сейчас ты выглядишь так, словно только что выполз из-под песчаной дюны. Что, собственно, ты и сделал.
– Вообще-то скорее он выглядел чертовски сексуально и опасно, но признаваться в этом она точно не станет.
– А тебя нужно немного отполировать. Ты же именно этого от меня хочешь?
– Ты сама-то понимаешь, что твои слова можно понять двояко?
– Зафар слегка прищурился.
У нее снова покраснели щеки. Что же она такого сказала? Неужели он подумал, что она предлагает отполировать его… Она
– Ничего такого я не предлагаю. Неужели тебе обязательно… все сводить к сексу?
– Ну, как бы к этому склонно большинство мужчин.
– А ты держи себя в руках.
– Тебя что-то беспокоит? Думаешь, я могу воспользоваться твоим положением?
– Нет.
– И на этот счет она действительно была совершенно спокойна. У него под боком есть явно влюбленная в него девица, да и в любом случае, наверняка в столице найдется немало дам, готовых удовлетворить даже самые причудливые желания шейха…
От одной этой мысли ей сразу стало жарко.
– Понятно. Тебя беспокоят мысли, которых вообще не должно было бы быть… Тебя пугают собственные желания.
– Ты себе льстишь.
– Так ни о чем таком ты совсем не думаешь?
– Да какая в общем-то разница?
– Ты права, это не важно.
– Именно. Мы оба должны поступать правильно и исправить ошибки прошлого. Но как все-таки насчет бритья?
Зафар задумчиво почесал бороду.
– Я прикажу принести бритву.
– Собираешься бриться прямо здесь?
– Да, раз уж ты взялась меня окультуривать, тебе стоит лично за всем проследить.
– Как скажешь.
Зафар устроился на крошечной табуреточке в ее ванной перед тазиком с горячей водой. При одной мысли, что он сейчас станет бриться опасной бритвой, Анне сразу же стало не по себе.
– Думаю, будет лучше, если ты сама все сделаешь, - объявил Зафар, протягивая ей бритву.
– Я?
– Ты. Это твоя идея и твой проект, тебе и действовать.
Эти слова прозвучали как вызов, и Анна с готовностью его приняла.
– А ты не из трусливых. Сам протягиваешь мне лезвие, чтобы я прижала его к твоему горлу.
– Ты так говоришь, будто можешь физически мне навредить.
– Теперь у меня есть оружие.
Поднявшись, Зафар протянул руку и осторожно ухватил ее за запястье, и она вдруг с необычайной отчетливостью ощутила его силу и собственную хрупкость и ясно осознала, что если он захочет, то в два счета сломает ей руку.
Может, у нее теперь и есть оружие, но Зафар сам по себе куда более страшное оружие.
– Верно.
– В его глазах зажглись насмешливые искорки.
Резко ее отпустив и слегка отстранившись, Зафар одним движением стянул через голову рубашку и оперся руками о раковину, как бы предлагая полюбоваться своим великолепным мужественным телом.
Анна судорожно сглотнула.
– Надеюсь, рука у тебя не дрогнет?
– пристально на нее посмотрев, уточнил Зафар.
–
– Скрестив руки на груди, она решила говорить прямо и дерзко. Ведь когда-то давным-давно она и была прямой и дерзкой, и не боялась открыто выражать свое мнение. Но все это было до того, как ушла мама.
И она стала бояться, что если и дальше продолжит так же себя вести, то со временем ее оставят и отец, и школьные подруги. И Тарик.
Но сейчас рядом был только Зафар, и она не хотела притворяться.
– А еще я брею зону бикини, поверь, это весьма тонкая работа, и, думаю, с тобой я тоже как-нибудь справлюсь.
При этих словах Зафар бросил на нее такой жаркий взгляд, какого она еще ни разу на себе не ловила. Даже Тарик на нее так не смотрел.
И только сейчас, чувствуя, как по телу разливается волна желания и возбуждения, Анна поняла, как сильно ей этого не хватало. Она чувствовала, как тяжелеет грудь и напрягаются соски, впервые по-настоящему понимая, зачем предназначены эти части ее соблазнительного тела…
– Весьма интересно, - выдохнул Зафар.
– Да.
– Отлично, она только что возмущалась, что он ворвался без стука, а теперь рассказывает о своей зоне бикини и размышляет о сосках.
– Вода горячая?
– спросила она, указывая на тазик с мыльной пеной.
– Мне все равно.
– А мне нет. Нужно, чтобы у тебя поры открылись, иначе я тебе пол лица соскоблю.
– Habibti, ты не в силах меня ранить.
– Потому что ты бессмертный?
– Анна решительно взялась за помазок.
– Потому что меня уже столько раз ранили, что я успел испытать все виды боли и теперь мне попросту все равно. Любая боль скатывается с меня как с гуся вода. Я просто не обращаю на нее внимания.
– Как скажешь, но ты слишком высокий, я не дотягиваюсь. Сядь.
Зафар послушно уселся на крошечную табуреточку. Зря он все-таки настоял, чтобы бритье проходило именно здесь. Но каким-то непостижимым образом, оказавшись в этой утонченной ванной, обставленной исключительно для женщин, он вдруг показался еще более притягательным. В конце концов, глупо отрицать очевидное. Зафар невероятно сексуален.
– Запрокинь слегка голову, - велела Анна, взбивая пену и радуясь, что шейх так охотно выполняет ее приказания. На несколько секунд приложив к бородатому лицу горячее полотенце, она начала сосредоточенно наносить пену, стараясь не обращать внимания на невольную близость.
Одной рукой орудуя бритвой, второй Анна осторожно ухватила колючий подбородок и начала поворачивать его голову, чтобы удобнее было работать. Зафар же безропотно ей подчинялся. Так странно прижимать лезвие к горлу собственного похитителя… Но думала она в основном не об этом, а о том, что сейчас они были невероятно близки. И об исходившем от него аромате специй, мыла и крема для бритья.