Скрежет ручки в залитой вином комнате
Шрифт:
– А вот что, правда? А? Что ты можешь про неё сказать? – зацепившись за мою слабость, стал ёрничать Лука.
– Да ты как будто читал её! Я могу сейчас выдумать всё, что моей душе угодно, а ты даже и знать не будешь, о том ли я говорю!
– Моя работа заключается не в том, чтобы твои книжки читать.
– А в чём вообще заключается твоя работа? Ты вообще за что деньги получаешь и от кого?
– О-о-о-о, кажется, потом нам нужно будет в клинику, обследоваться у врача.
– Вот и не критикуй тогда, залупа павлинья, – тут мне в голову плеснул алкоголь, поэтому я был очень раскрепощён и щедр на ругательства; в этот момент я достал телефон и стал набирать номер.
– Мы вроде бы договорились, что…
– Так, заткнись, Смит. Я звоню родителям, – раздались гудки, и через пару секунд мама подняла трубку. – Мам, привет. У вас там как дела?
– Да всё хорошо, сынок, – скучающим, как всегда, голосом произнесла мама. – Вот, в аэропорту, ждём рейса.
– В аэропорту? Погоди, я что-то пропустил? Вы куда собрались-то?
– Как куда? Мы же в Швейцарию летим отдохнуть. Забыл совсем что ли? С твоими книжками и не удивительно, мозги совершенно набекрень съедут.
Меня охватил шок. Родители никогда бы в жизни не смогли позволить себе выбраться из России, а уж тем более в Швейцарию. Причин было две: сраная телевизионная пропаганда, которую они черпали половниками и просили добавки, и отсутствие денег. Кажется, мир совсем перевернулся, а мне всё ещё нужен был пистолет, чтобы застрелить Луку.
– Я перезвоню потом, мам.
– Хорошо. Удачи на презентации книги. Как-никак, весь мир наблюдает.
Сбросил звонок, уставился в потолок и обдумывал всё то безобразие, что творилось в этом чёртовом мире. Мне не хватало двух вещей сейчас: пистолета (опять же, только я не был уверен, что не хочу пустить пулю и себе в лоб тоже) и бутылки виски, дабы упиться насмерть и проснуться в своей залитой вином комнате, где мой носок опять, по старинке, прилип бы к полу. Но всё, пока что, шло не по плану.
Через какое-то время мы всё-таки доехали до заветного места, в котором я хоть и бывал, но довольно редко: меня пугали большие книжные магазины то ли из-за их цен, которые я сам себе и придумывал, то ли ещё из-за чего-то. Лука побежал внутрь, как оголтелый, а я спокойно следовал за этим придурком, оглядывая всё своим полупьяным взором.
Внутри растянулись большие залы с полками, доверху забитыми книгами разного сорта, но это не могло меня удивить, потому как я давно привык к большому выбору в сортах говна. Нет, самым интересным фокусом явилось то, что возле входа, на стенде с надписью «Мировые бестселлеры» лежали книги, автором которых являлся Сергеев С.С.. Среди них лежала и «Космическая вафля». Не успел я зайти, как ко мне подбежали пару молодых ребят с просьбой поставить автограф на их экземплярах моих книг.
– Да не вопрос, – ответил я, уверенно схватив ручку у одного из них, словно когда-то раньше приходилось подписывать хоть что-то, что не вгоняет тебя в очередное рабство, состоящее из обязательств и долгов. – Как тебя зовут?
– Идём, – Лука резко дёрнул меня за руку, ручка выпала, а я пошатнулся в нужную сторону, – нас уже ждут.
– Как некультурно с твоей стороны… – бурчал я.
В зале и рядом с ним собралось много людей: около пятидесяти, но я мог и ошибаться. На входе стоял охранник, так что могло вполне быть так, что сюда пускали только по приглашениям, которые богатенькие прохвосты смогли-таки ухватить. Среди всех было человек пятнадцать в возрасте – они-то, судя по всему, и были теми самыми сраными критиками. Кто-то в толпе разговаривал на английском, что удивило меня. Были даже камеры, чего я уж точно не мог ожидать. А остальной контингент состоял из более молодого люда, но чуть старше меня.
– Здрасьте, – прошептал я, с официозным видом присаживаясь туда, куда притянул меня Лука. Теперь же я сидел в ожидании чего-то такого, чего я и ожидать не мог в принципе. Мне очень нужны были пистолет и виски (ударение – по усмотрению читателя).
– Итак, здравствуйте, уважаемые друзья! – громко и с пафосом обратился Лука к публике. – Мы рады вас приветствовать на нашей презентации книги «Космическая вафля», написанной нашим глубокоуважаемым господином Сергеевым, – в зале раздались аплодисменты. – Давайте же начнём. Сергей Сергеевич, вам слово.
В данной ситуации я мог бы написать диссертацию на тему «Э-э-э-э», но никак не рассказать что-то внятное этой дурацкой публике, часть которой с упоением, другая с готовностью уничтожить за каждое моё неверное слово смотрела на меня в ожидании шоу.
– Вы знаете, – начал я, ибо был словоблудом редкостным, ведь иначе писателем не стать, – книга далась мне не так просто, как показалось бы на первый взгляд. Да, я в ней использую очень много похабщины и нецензурной брани, приправленных откровенными и, порой, мерзкими сценами из реальной жизни, но такова уж жизнь, друзья, и прятать её за фантазиями и красивой лексикой, на мой скромный взгляд, было бы не совсем уместно. Что же касается выражения моих мыслей, то я всегда был за прямое и точное их описание без всякого символизма и без, уж не дай Бог, скромности в выражениях, потому-то она кому-то может показаться вполне затягивающей, а кому-то – отвратительной. И тот, и другой взгляд я могу понять, но чувство отвращения, знаете ли, у меня слегка притупилось в последнее время, потому могу порекомендовать мои книги подросткам и молодым людям до моего возраста, – в зале возник гул, и послышались разные мнения на этот счёт: от стариков, в основном, негативные. – Позвольте объяснить: я выражаю это пожелание исключительно для того, что людям постарше уже не так интересны подобные «потрясения» в литературном жанре, ибо они считают это всё профанацией и ерундой, которая к жизни не имеет никакого значения (а она имеет, будьте уверены; если вам хочется сказок почитать всяких, то раздел любовных романов всегда открыт), – здесь молодёжь поддержала меня одобрительным хохотом, – а ведь для молодых людей это способ узнать что-то максимально кратко, интересно и неординарно для литературы. Потому я…
– То есть вы, – перебила меня старая толстая тётка со смешным оперным голосом, – считаете, что показывать постельные сцены, да ещё и с такой детализацией в своих книгах – это нормально?
– Э-эм, ну да, как бы, вы попробуйте найти в наше время подростков, которые бы не трахались или, хотя бы, не смотрели порнуху, – видели бы вы лицо этой кошёлки, когда она услышала мой ответ: шокированное, но тем и прекрасное. У стариков рядом было что-то похожее, и лишь один дед сидел, молча и грустно кивал головой. – Более того, чем больше вы ставите табу на что-то, тем более молодёжь тянется ко всему этому; они же любят бунт и ломать запреты с правилами на пару. Сегодня вы запрещаете им узнавать про секс и все его разновидности, а завтра они уже стирают сперму с задницы вашей четырнадцатилетней (ещё не самый худший случай) дочери, – и снова гул в зале; Лука смотрел на меня злобно, но от этого мне становилось ещё приятнее говорить подобные вещи.
– Сергей Сергеевич, – спросила девушка из зала, ещё не отойдя от краски на щеках (видать, задел за живую тему), – а почему вы назвали книгу «Космическая вафля»? Ведь ни темы космоса, ни темы выпечки там не затрагивалось.
– Хороший вопрос, милочка, – продолжил я, закинув ногу на ногу, взяв в руки ручку и «закурив» её (это было моё хобби). – Вы знаете, изначально я вкладывал в название тот самый смысл, что эта книга – редкостный кусок дерьма, – тут из зала стали выходить сидящие на стульях «старики», но их место тут же заняла молодая гвардия, – но потом, как оказалось, темы вафель там затрагиваются в постельных сценах, да и женскую выпечку я описал довольно неплохо, я думаю. Можно даже сказать, космически.
Чересчур разодетые и выпендрёжные молодые люди начали аплодировать, и их даже подхватили их более скромные сверстники, но это продолжалось недолго.
– Сергей Сергеевич, – ещё один молодой парень, старики, видать, уж совсем разочаровались во мне, – а как вы относитесь к алкоголю?
– Отношусь крайне отрицательно, но люблю безумно.
– То есть, на ваш взгляд, пропагандировать такие вещи в молодёжной среде – это нормально?
– Я бы не сказал, что это нормально, но, с другой стороны, не я устанавливаю цены на литр пива так, что он стоит меньше литра молока. Не я пропагандирую из каждого угла беспорядочный секс (хотя и его я тоже пропагандирую, но тем не менее) – мне не нужна демография этой или иной страны, чтобы потом использовать её либо как дешёвую рабочую силу, либо как пушечное мясо на войнах в своих корыстных целях. Мои слова толкают схожие идеи, но я же вам и говорю, что не сделает такая жизнь вас счастливыми. Да, ты потрахался с кем-то раз, потом два, потом три и так далее. Потом захочешь похвастаться перед кем-то, а это – чья-то будущая жена, а, быть может, и твоя, которая крутилась на чьём-то члене очень рьяно и порывисто. Но что тебе это дало? Набил ли ты себе цену? Нет, скорее наоборот. Набила ли она себе цену? Тоже нет, и тоже наоборот даже. Получили удовольствие? Да, ну и что? А если вы были бухие, не смогли или не успели купить резину, так что же дальше? А дальше семьи без отцов, дальше несчастные дети, несчастные их родители и несчастные все мы, в конце концов, а виновата эта ваша наигранная крутость и желание подняться выше, завалив как можно больше баб, хотя, как я уже сказал, лучше в глазах других вас это не делает. По ряду причин, одна из которых зависть. Из-за этого же я и предпочитаю писать про тех людей, которые пьют в одиночку и вешаются, чем про тех, которые пьют в компании и портят чью-то жизнь вместо того, чтобы испортить только свою. Такие вот пироги с котятками…