Скрипач
Шрифт:
Теперь Ник понял, что имел в виду его «квартирант», когда говорил, что, заключая договор с дьяволом, нужно тщательно оговаривать все детали. Да уж, коварства этому существу не занимать. Условия договора он выполнил, и Золотой Жорик стал президентом, вот только об этом знает лишь он один, а весь остальной народ остался не в курсе происшедших в стране перемен.
Взгляд сумасшедшего скользнул по футляру со скрипкой, и он хищно улыбнулся. Потом стукнул кулаком по столу и потребовал:
— Сыграй мне, скрипач! Сыграй напоследок, чтобы осталась память о прошлой
«С психом лучше не спорить, — разумно рассудил Ник, — если верить дьяволу, а ему нельзя не верить, то скоро это все закончится».
Он бережно, словно ребенка, достал из футляра свою драгоценную скрипку и медленно провел смычком по струнам. Скрипка страстно застонала, и скрипачу показалось, что он обнимает любимую женщину. Так с ним было всегда. Вот только раньше она отдавалась ему, а в этот раз ей самой вдруг захотелось почувствовать свою власть над ним. Она капризно вскрикнула, потом презрительно засмеялась и принялась что-то от него требовать.
Никогда Ник не знал, что именно он будет играть, решение всегда приходило в самый последний момент. Немного подумав, скрипка выбрала «Дьявольскую трель» Тартини. Впрочем, нет, не Тартини, это была мелодия, которую композитор так и не смог вспомнить, это была музыка самого дьявола. Ах, как же она отличалась от того, что создал человек! Так же, как крошечный огонек свечи отличается от слепящего диска солнца.
Золотой Жорик слушал, блаженно ухмыляясь, пока темп не сменился и на смену спокойствию не пришла резкая, нервная, почти истеричная мелодия. Губы бандита сжались в узкую полоску, желваки на скулах заходили ходуном, он постоянно сглатывал слюну, а его пальцы нервно что-то выстукивали по столу. А потом, когда инструмент заплакал навзрыд, словно мать у постели умирающего сына, Золотой Жорик уже не мог себя сдерживать, он уронил голову на стол и разрыдался.
— Ты гений, — сквозь слезы прошептал бандит, — ты настоящий гений, Николай Морозов! Как играешь, как ты играешь, стервец! А ведь я хотел тебя убить. Поедешь со мной.
Мелодия вновь сменилась, и теперь, когда скрипка рассказывала о смерти, с Георгием Андреевичем стало происходить что-то страшное. Он вскочил со стула, жутко завыл и принялся швырять в скрипача все, что попадалось под руку.
Первой полетела чашка с уже остывшим кофе, потом пепельница. Нику пришлось прервать свой импровизированный концерт, но Золотого Жорика уже было не остановить. Он выл, ругался матом, плакал и угрожал всему человечеству, включая, конечно, и «этого дьявола Морозова».
Уклоняясь от летящих в него предметов, Ник старался уберечь не столько себя, сколько драгоценную скрипку. А когда Жорик, схватив нож для резки бумаги, на него бросился, то скрипачу оставалось лишь шагнуть в сторону. Защищаться он не мог, потому что руки были заняты скрипкой.
Но хозяин и не думал успокаиваться, наоборот, он еще больше входил в раж. Все это могло бы закончиться плачевно, если бы испуганный охранник не вышмыгнул из кабинета, оставив дверь открытой. За ним последовал и Ник. Закрыв
— Ну, ты и сволочь, — обратился он к дьяволу, — этот придурок мог меня прирезать. Ты что творишь? Зачем ты выбрал эту мелодию?
— Это не я, это скрипка, иногда она своевольничает, — терпеливо объяснил тот. — Ты ведь и сам это знаешь. Так получилось. А убить тебя я бы ему не позволил, так что не нервничай ты так. Пошли-ка в нашу комнату, отдохнем немного. Ты даже не представляешь, как мне не хватало все это время нормального сна. Вам, людям, этого никогда не понять.
— А Жорик? — спросил Ник с тревогой. — Он же может весь дом разнести. Не хотел бы я, чтобы он придушил меня прямо в постели.
— Не придушит, — обнадежил его дьявол. — Домик этот надежный, как сейф. Да и заберут его скоро. Охранник уже позвонил в «скорую».
Дальше пререкаться скрипач не стал, он и сам почувствовал усталость. Как будто ничего такого не делал, чтобы так вымотаться, а ноги уже не держат. Не иначе как опять происки дьявола.
Он пытался заснуть, но сон никак не желал приходить, и скрипач лежал с открытыми глазами, бессмысленно пялясь на потолок до тех пор, пока дьявол не возмутился:
— Закрой глаза и не мешай мне отдыхать, — потребовал он. — Я заслужил несколько часов покоя. Что ты за человек такой неугомонный?
Ник послушно закрыл глаза и уже начал засыпать, когда непонятный шум в коридоре разбудил его. Он поспешно натянул джинсы и выскочил из комнаты. Ему совершенно не хотелось, чтобы хозяин особняка, вырвавшийся на свободу, застал его в беспомощном состоянии.
Но все оказалось не так уж страшно.
По коридору двое дюжих санитаров, сопровождаемые маленьким, тщедушным врачом, вели Золотого Жорика, спеленатого смирительной рубашкой. Все домочадцы столпились вокруг этого эскорта и тихо между собой переговаривались.
— Дело сделано, можно возвращаться домой, — довольно отметил дьявол. — Я всегда выполняю свои обещания. «Президента» повезли в «Кремль», — он рассмеялся злорадно.
Когда карета «скорой помощи» уехала, а весь обслуживающий персонал разошелся по своим комнатам досматривать сны, в коридоре осталась только Анна. Она стояла растерянная и подавленная и беззвучно плакала. Увидев Ника, она бросилась к нему и, уткнувшись лицом в его грудь, запричитала по-старушечьи:
— Что же мне теперь делать? Врач сказал, что папа вернется нескоро. Как я жить-то буду одна?
Скрипач гладил ее по волосам и, как мог, пытался успокоить. Неожиданно девушка обхватила его руками за шею и впилась в губы страстным горячим поцелуем. Ник попытался освободиться, но девушка вцепилась намертво.
— Пошли ко мне, скрипач, пошли, — умоляла она его. — Мне так плохо! Ты нужен мне сейчас. Пошли же!
С большим трудом скрипачу удалось отстраниться от навязчивой девицы, и он услышал разочарованный вздох дьявола:
— Какого черта?! Пошли повеселимся, от тебя не убудет. Смотри, какая красотка! Поверь мне на слово, она знает свое дело, разочарован не будешь.