Скромная королева
Шрифт:
— Как она? — спрашиваю я.
— Как, по-твоему, она может быть? Она думает, что любовь всей ее жизни только что разнесло на куски. Она в полной заднице, чувак. Я не могу заставить ее есть. Она почти не спит. А когда засыпает, то просыпается с криками.
— Ты привез сюда ее сестру? — Я не знаю, как ей помочь. Я бы хотел просто сказать ей правду… что со мной все в порядке. Но мне нужно, чтобы в это дерьмо с моей смертью поверили. Мне нужна скорбящая вдова.
— Почти, она должна приехать завтра.
— Хорошо. Мне пора. Постарайся, чтобы она что-нибудь съела. — Меня просто разрывает на части изнутри. Я чувствую себя
Она должна знать, что мы еще есть. Наша история еще далека от завершения.
Я сфотографировал здание и записал адрес. Я проследил за грузовиками — грузовиками, полными чертовых девочек-итальянок. Это просто пиздец. Я хочу пойти за ними и начать убивать. Я бы хотел увидеть, как прольется их кровь, и покончить с каждым из этих больных ублюдков.
Я пытаюсь думать о том, как поступил бы мой отец. Не могу поверить, что он мог знать об этом. Он ни за что не остался бы в стороне и не позволил, чтобы такое происходило с детьми. Не после того, что случилось с Лолой, моей двоюродной сестрой и младшей сестрой Нео. Она исчезла, когда ей было девять лет. Семья так и не смогла найти ни малейшего следа ее местонахождения. От одной мысли о том, что ее могла постигнуть такая участь, мне становится не по себе. Я выбрасываю эти мысли из головы. Сейчас я не могу потерять концентрацию.
Я направляюсь к месту встречи. Когда я подъезжаю, остальные уже там.
— Где тебя носит? Ты же понимаешь, что у меня есть и другие дела? — Лео ворчит.
— Да, у меня тоже, мудак. По крайней мере, все вы, ублюдки, сегодня вернетесь домой к своим женам, — отвечаю я. Они отводят взгляды, не в силах смотреть мне в глаза. Ублюдки. — Что вы, черт возьми, мне не говорите?
— Нам нужно, чтобы ты поехал в Италию, — говорит Хэл. — Большой Гарри замешан в этом, а значит, дело серьезнее, чем мы думали. Это касается не только нью-йоркских семей. Мы хотим уничтожить этот бизнес. Я говорил с Элом Донателло. Он в деле. Все, что тебе понадобится, — все, что ты не сможешь достать сам, — он тебе обеспечит.
Эл Донателло — его можно назвать чертовым Королем Королей. Он правит всем итальянским преступным миром. Если он нас поддерживает, то какого хрена сам не сделает грязную работу?
— Почему бы Донателло просто не прикрыть этот бизнес? У него есть все необходимые ресурсы там, на месте.
— Он подозревает, что у него завелась крыса. Он хочет, чтобы ты внедрился в его семью, потратил время на знакомство с ними и выяснил, кто ест сыр. Это должно быть не слишком сложно.
Да, чертовски просто.
— Знаете, что? Мне не нужно это дерьмо. У меня есть бизнес, которым я должен управлять. У меня тут гребаная семья, которой я тоже нужен. Найдите другого дезинсектора для его проблемы с крысами. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти. Я сам придумаю, как освободить этих девочек. Я не поеду в гребаную Италию.
— Знаешь, мы были готовы смотреть сквозь
Мои шаги замедляются. Чертовы ублюдки.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Я поворачиваюсь и складываю руки на груди.
— Конечно, не понимаешь, — добавляет Хэл. — Мы оставили все как есть, потому что тот кусок дерьма, которого она называла отцом, заслужил это. А вот твой отец — не очень. — Он пожимает плечами.
— Ладно, я поеду в гребаную Италию. Две недели. Если за это время не смогу получить информацию, я возвращаюсь.
— Отлично, я уверен, что это не займет столько времени, — соглашается Лео. — Призрак может проникнуть в места, которые обычным людям недоступны.
Я ухожу, размышляя, не это ли был их план с самого начала и поэтому я должен был умереть. Чтобы получить в Италии нужную им информацию. Я не верю в эту чушь о том, что Элу Донателло нужен кто-то, чтобы найти крысу. Он мог бы сам разобраться с этим дерьмом в собственной семье. Что-то еще здесь не так. Я просто не знаю, что. И пока я не пойму, я должен следовать их планам.
Я возвращаюсь в съемную квартиру.
Я лежу на кровати. Понятия не имею, который сейчас час, но что-то заставляет меня встать и подключиться к системе видеонаблюдения в моем пентхаусе. Последние два дня я избегал этого. Я хочу увидеть ее. Но я знаю, что если увижу, то захочу большего, как в той детской сказке про печенье для мышки, а я не могу поддаться своим порывам прямо сейчас. Это не пойдет на пользу никому из нас в долгосрочной перспективе.
Я загружаю серверы и осматриваю кухню и гостиную. Они пусты. Проверяю спальню и вижу, что она спит в кресле. Темно, поэтому я не могу разглядеть ее черты. Почему она не в постели?
Она резко просыпается и вскакивает. Похоже, она что-то кричит… или на кого-то? Но там больше никого нет. Я не должен этого делать, но я делаю. Я включаю звук, чтобы услышать, что она говорит.
— Когда? Когда, черт возьми, ты вернешься?
Черт, мое сердце разбивается на части. Ненавижу, что поступаю так с ней. Я, бл*дь, никогда себе этого не прощу… Мне невыносимо видеть ее такой растерзанной. Затем она разбивает бокал о стену. Выпусти это, Dolcezza. Разгроми всю комнату, если нужно.
Я наблюдаю, как она падает на пол, подбирает осколок и смотрит на него.
— Я просто хочу, чтобы боль ушла, — плачет она.
— НЕТ! — кричу я. Ни за что на свете. Я звоню Нео. — Иди к Холли. Сейчас же, Нео. Останови ее, бл*дь! — кричу я в трубку, когда он берет ее. Я задерживаю дыхание на тридцать секунд, которые требуются ему, чтобы добраться до нее, и вижу, как он вбегает в мою спальню. Холли в шоке смотрит на него. Он выхватывает осколок из ее рук. Слава богу… Я должен что-то сделать. Я не могу позволить ей продолжать верить в то, что я мертв. О чем я, бл*дь, думал? Что она поплачет день-другой, поскорбит немного, но в итоге забудет обо мне?