Скрытни
Шрифт:
Одежда, которую Кощей подогнал колдовством под размер нового Феликса, снова приняла первоначальную форму. Тогда Кощей подумал только об одном, чтобы внешнего вида одежды хватило добраться до дома. Да и смысл поддерживать колдовством необходимый размер одежды, когда можно всё купить. «Надо будет что-то купить на первое время, а там видно будет. Получится вернуть взрослого Феликса, выкинем детскую одежду и фиг с ней. А вот если ничего не выйдет, не дай бог, придётся идти и покупать много одежды», – рассуждал Кощей, стараясь отогнать от себя мысли, что же делать, если Феликс останется ребёнком и будет взрослеть естественным путём.
Кощей уже достаточно подпитался жизненной энергией, однако не торопился возвращаться домой. Хотелось ещё пройтись по улицам и ещё раз прокрутить в голове всё произошедшее, связанное с этой загадочной Алисой.
Утром следующего дня Кощей попросил Феликса заказать ему билеты в Воронеж, попросил поезд, уж очень
Отсутствовал Кощей неделю. Вернулся он в странном расположении духа, печальный и удовлетворённый одновременно. Когда он вошёл в квартиру, он застал Феликса, который катал машинку по квартире. От неожиданности Кощей так и замер на пороге, даже не заперев дверь.
Феликс же, подняв на него голову, мимоходом улыбнулся, пробурчав:
– Привет деда, – погнал свой грузовик в свою комнату.
Из кухни откуда доносились вкусные ароматы, показалась Клавдия Илларионовна.
– Ну вот и хозяин вернулся, как раз к завтраку. Что вы застыли-то проходите, а я дверь запру.
Кощей послушно прошёл в свой кабинет, кинул там дорожную сумку и пошёл было на кухню, но тётя Клава скомандовала:
– Руки мыть, – видимо привыкла за неделю командовать Феликсом, потом смутилась, махнула рукой и быстренько скрылась на кухне.
Кощей же пошёл мыть руки, постепенно погружаясь в неутешительную действительность: «Вот развлекуха-то мне на старости лет. Где же я так нагрешил», – неожиданно для самого себя подумал Кощей, потом продолжил, отвечая самому себе: «А нагрешить-то почти за тысячу лет было где, да хотя бы тем же высасыванием жизненных сил, не говоря уж про всё остальное. Ох! Вот же наказание!»
Накормив мужчин, Клавдия Илларионовна распрощалась и ушла до завтра.
– Узнал что-нибудь? – поинтересовался Феликс.
– Узнал. Но радостного мало, – угрюмо ответил Кощей.
– Можно я не пойду в школу, – без всяких переходов спросил мальчик.
«Ну что ещё мог спросить ребёнок, тем более что сентябрь на носу», – грустно подумал Кощей. Он ничего не сказал Феликсу, потому что порадовать того было нечем. Вернуть его силы нельзя, даже если убить Алису, она уже переработала всё зло в энергию и силу для себя. Если её убить, вопрос правда ещё как, то прежний Феликс всё равно уже не вернётся. А учитывая, что Феликс был довольно сильный колдун на тот момент, когда подошёл к Алисе, то у неё достаточно магической силы. Итак, она белая ведьма. Видимо когда-то очень давно Кощей читал об этом, а когда всё случилось, то и название всплыло в памяти само собой. Возможно, девушка никогда бы в жизни не узнала, кто она, если бы не произошла её инициация, виновен в которой невольно был Кощей, так как он послал Феликса разбираться с ней. Если бы они никогда не столкнулись в её жизни, то так бы она и прожила простым человеком. Разумеется, если и никакая другая нечисть не попалась бы на её жизненном пути. Белые ведьмы очень-очень редкое явление. Многие из них так никогда и не становятся по-настоящему колдуньями. Всё очень просто. Для того, чтобы потенциальная ведьма стала ведьмой в действительности необходимо, чтобы она была вынуждена защитить себя, или кого-то очень близкого ей, кого она любит. Чаще всего белыми ведьмами становились женщины, которые защищали своё дитя. Материнская любовь оказывалась сильнее даже инстинкта самосохранения. Однако бывали случаи, когда и защищая себя от нечисти происходила инициация белой колдуньи. Вот ещё один важный момент, защищаться надо было именно от нечисти, от злого колдуна или колдуньи, так как именно их сила переходила к белой колдунье и давала толчок к её инициации и первую собственную магическую энергию.
Правда всё, что смог найти Кощей, говорило о том, что белые ведьмы довольно долго входили в полную силу. Именно поэтому их было достаточно просто убить обычным оружием, а не заклятиями, ещё до того, как они становились по-настоящему могущественными. Алиса же, защищая себя, с лёгкостью выкачала из Феликса всё злое, всё колдовство, а вместе с ними и возраст. Вернула его к тому возрасту, где изменилась его судьба, чтобы он мог начать всё с начала. Этим-то и были опасны белые ведьмы для колдунов. Они могли выкачать злое колдовство и перевести его в свою силу. И чем больше зла они выкачивали, тем сильнее становились. Судя по тому, как запросто Алиса справилась с Феликсом, она была изначально сильной ведьмой. Это был нонсенс, парадокс. Таких белых ведьм до сих пор не существовало. Во всяком случае в своих книгах Кощей такого не нашёл. Он лишь смог разыскать описание того, как появляются белые ведьмы и как они обретают силы, что делать, чтобы избавиться от новообращённой белой колдуньи. Мало того, что Кощей за всю свою жизнь не встречал белых ведьм, собственно, из чего и делал вывод, что это редкое явление, так он в принципе не встречал таких мощных колдунов. Он уже даже засомневался, а сам-то он настолько же мощный, как это девочка, которая даже не прикасалась сама к Феликсу, чтобы забрать его силы, они сами перетекли, стоило тому дотронуться до неё. Так это она ещё не знала о своих способностях. Теперь уж точно знает. И что сейчас? Достаточно ей будет только подумать, что надо забрать силы злого колдуна, как раз и готово? И даже дотрагиваться не придётся? Или всё же придётся? Точно Кощей теперь знал только одно, что лучше с ней не связываться.
В своих книгах Кощей нашёл только одно описание мощной белой ведьмы, причём даже упоминалось, что история не имеет подтверждения. Вроде как записано с чьих-то слов, кто сам не видел, а только слышал историю другого колдуна, который слышал её от ещё одного колдуна, а тот от того, кто присутствовал при том, как белая колдунья одним только прикосновением лишила колдуна сил. Рассказ заключал в себя следующее.
Два колдуна встретили женщину, как они решили обычную, на безлюдной дороге и предложили составить ей компанию. Разговорились с ней. И когда вызнали, что никого у неё нет и никто её не хватится и искать не будет, решили высосать из неё жизненные силы. Они давно помышляли вдвоём на дорогах и высасывали людей до смерти на двоих, старались искать молодых, полных сил и одиноких. В этот раз колдуну, который рассказывал о белой колдунье, можно сказать повезло. Его друг присосался к ней первым. Именно это и спасло рассказчика. Правильней сказать, друг только попытался присосаться, однако вместо привычной и банальной процедуры произошло нечто неожиданное для них. Рассказчик видел, что его друг, как будто о стену ударился. Как он потом понял – это женщина в ответ поставила защиту. А потом сделала шаг к нему и мягко дотронулось до него рукой. И колдун на глазах стал меняться. Воздух вокруг него как будто сгустился и стал преломлять его образ. Эта густота, как вода, стала покрываться рябью, сквозь которую стало видно, как колдун начал молодеть. Очень-очень быстро трансформироваться, пока не стал совсем молодым, юношей, чуть ли не мальчиком. Тот колдун, который только собирался присосаться к жертве, хотел было помочь другу, но почувствовал, что даже приблизится к ним не может. Он не столкнулся со стеной, но каким-то непонятным ему образом почувствовал, что впереди стена. Никто же не будет в здравом уме кидаться на стену. Пока он раздумывал, что делать, женщина закончил с его другом. Теперь перед ним стоял подросток, который ошарашенно озирался вокруг, явно не понимая, где он и что происходит. Женщина же повернулась к оставшемуся колдуну. Прежде, чем тот сообразил, тело само приняло решение спасаться. Наверно, первый раз в жизни, он столкнулся с инстинктом самосохранения, хотя понятия не имел, что это такое. Он всё ещё думал, что делать, хотя уже бежал от неё прочь. А в след ему раздавался заливистый женский смех, от которого у него мурашки бежали по телу и холодило спину, казалось, что этот смех, как стрела сейчас вонзится в незащищённую спину и сотворит с ним что-то страшное. Так он и бежал, даже когда смех давно затих вдалеке. Бежал, пока хватало его сил.
Возможно, когда-то очень давно, Кощей уже читал эту историю, но скорее всего воспринял её как байку, сказку, или даже просто враньё колдуна, желавшего скрыть свою несостоятельность, как волшебника. Прочитал и тут же забыл. Теперь же он отнёсся к этой истории совсем по-другому. Сейчас он думал, что всё описанное скорее всего правда.
Выходило, что белые колдунье могли запросто всё колдовство Кощея и ему подобных выкачать на раз. И даже если колдунья не была сильной, за раз не всё выкачала бы из него, не до конца колдовских чар лишила, силушки и возраста поубавила бы точно, а с ними и накопленные знания, и накопленный годами опыт. Пришлось бы всё по новой нарабатывать. Похоже, что Алиса была именно такой ведьмой, что могла значительно силы Кощея поубавить, а то и всё забрать. «В младенца меня обратила бы», – мрачно предположил он.
И самое главное, колдун так и не нашёл способа, как же справиться с уже могущественной белой ведьмой. Все описания, которые он находил, говорили о том, что если инициировалась белая колдунья, то лучше сразу же убить её любым человеческим оружием, желательно стрелой или длинным мечом, а лучше копьём, чтобы ни в коем случае, даже случайно, не дотронуться до неё. Эта идея почему-то не очень привлекала Кощея.
Пока Кощей рассуждал обо всём об этом, понимая, что с Феликсом теперь не посоветуешься, да и вообще лучше ему ни о чём не рассказывать, тот приводил доводы, почему ему не надо учиться в школе. Последним аргументом было:
– В конце концов я могу учиться на дому, экстерном всё сдавать, – не унимался никак мальчик.
– Да оставь ты меня в покое-то, что ты меня достаёшь. Во-первых, ещё ничего точно не известно. Во-вторых, с чего ты взял, что я вообще собираюсь тебя в школу отправлять.
– Ну, все взрослые считают, что дети должны учиться, – протянул мальчик.
– Я же не твой родитель, – попытался отвязаться от Феликса Кощей.
– Так ты не отправишь меня в школу? – продолжал настаивать мальчик.