Скрытное сердце

Картленд Барбара

– Упаковать вещи? – воскликнула Сильвия. – Значит, вы хотите…

– Ты что, еще не все поняла? – раздраженно спросил дядя Октавиус. – Я забираю тебя с собой домой, в Гастингс. Твоя тетя из доброты душевной согласилась позволить тебе жить с нами и стать, как это было раньше, членом нашей семьи. Ты, конечно же, будешь выполнять определенные обязанности, ну а как же иначе, ты же все-таки нам не родная дочь? Теперь тебе все понятно?

Он взглянул на сэра Роберта, как будто ища поддержки.

– Но, дядя Октавиус, я лучше сама буду

зарабатывать себе на жизнь. Вы, конечно, очень любезны, но я бы хотела жить самостоятельно.

– Самостоятельно! – в ужасе воскликнул дядя, как будто это слово было неприличным. – Боюсь, что ты сама не знаешь, что говоришь. Немедленно отправляйся и пакуй вещи. Я не могу попусту тратить время, выслушивая всякий вздор.

Сильвии показалось, что ее дядюшка объявил ей смертный приговор. Она в последний раз бросила на него полный отчаяния взгляд и повернулась к двери, но в этот момент совершенно неожиданно ее остановил голос, который она никак не ожидала услышать.

– Минуточку, мисс Уэйс. – Это произнес сэр Роберт, который на протяжении всего разговора стоял у камина.

Сильвия остановилась и, повернув голову, посмотрела на него.

«Какой же он красивый», – подумала она.

Сэр Роберт, такой элегантный и изысканный, и в самом деле очень отличался от коренастого тучного дядюшки, которому даже седина не смогла придать маломальской представительности.

Контраст между этими двумя мужчинами, стоявшими рядом, был просто невероятным.

– Если я вас правильно понял, мисс Уэйс, – медленно произнес сэр Роберт, – вы не хотите ехать с вашим дядей к нему домой?

– Я бы так хотела вместо этого остаться здесь с Люси, – произнесла Сильвия.

– Думаю, что Люси тоже не против этого, – заметил сэр Роберт. – В таком случае, сэр, полагаю, у вас не должно быть возражений относительно того, что ваша племянница останется здесь.

– Но я ведь уже объяснил вам, – воскликнул дядя Октавиус, – что считаю поведение моей племянницы в высшей степени недостойным. Ее отношение к матери можно назвать не иначе, как исключительно бессердечным. Оставить мою покойную сестру одну, в пустом доме, а самой в это время отправиться на север, в путешествие по причине…

– …сострадания, – перебил его сэр Роберт. – Я вижу, сэр, что вашей племяннице пришлось сделать выбор между долгом перед человеком живым и умершим. И она выбрала живого. На мой взгляд, это был очень разумный выбор. Так или иначе, факт остается фактом: она приехала сюда, позаботившись о моей дочери, и решила остаться, предложив свои услуги в качестве ее компаньонки и гувернантки. Полагая, что мисс Уэйс человек свободный, я решил предоставить ей работу в Шелдон-Холле. И раз она не совершила какого-либо преступления и по собственной воле желает остаться здесь, я не вижу никакой причины менять свои планы. – Сэр Роберт произнес это тоном, не терпящим возражений. Увидев испуг и удивление на лице дядюшки, Сильвия почувствовала волнение.

Как

будто в последний момент перед казнью она получила отсрочку приговора, причем от того, от кого меньше всего этого ожидала. Было странно видеть, что ее дядюшка, всегда такой важный и напыщенный, сейчас выглядел совершенно растерянным и не знал, что сказать.

Наконец после некоторой паузы он все же нашелся.

– Это, конечно, ваша личная точка зрения, сэр Роберт, – произнес он, растягивая слова. – Но, в то же время, будучи официальным опекуном своей племянницы, я считаю, что она еще слишком молода, чтобы зарабатывать на жизнь.

– Сколько вам лет, мисс Уэйс? – обратился к Сильвии сэр Роберт.

– В прошлом октябре мне исполнился двадцать один год, – ответила она.

Это было полным поражением дяди Октавиуса. Без особого труда сэр Роберт доказал, что она была сама себе хозяйка и, если хотела, могла устроиться на работу без разрешения опекуна. Сильвия посмотрела на сэра Роберта выразительным взглядом, а затем снова обернулась к дяде. Он был зол до такой степени, даже костяшки пальцев на сцепленных руках побелели. И все же ему нечего было возразить.

Сильвия догадывалась, что он так быстро приехал за ней в Шелдон-Холл не только потому, что в его доме нашлась для нее работа, но также и потому, что он с самого начала не поверил миссис Бутл. Это было в духе дяди Октавиуса – не верить никаким словам, даже самым откровенным и честным. Сильвия знала, что он всегда подозревал ее и просто не мог дождаться, когда же она совершит какой-нибудь проступок, который бы стал доказательством ее плохой наследственности и греховности, ведь после этого он имел бы полное право сказать, что она только прикидывается порядочной девушкой.

«Как, должно быть, он разочаровался, когда понял, что миссис Бутл не соврала», – подумала Сильвия, и ей захотелось рассмеяться вслух.

Наконец дядя Октавиус прервал долгое молчание и заговорил.

– Если вы довольны работой моей племянницы, – сказал он, – и если она желает продолжать служить у вас, тогда, конечно, мне нечего возразить.

Он говорил сдержанно, но взгляд, брошенный на Сильвию, говорил громче любых слов. Девушка даже подумала, что так, наверное, глядят звери, упустившие свою добычу. От этой мысли дрожь пробежала по ее спине.

– Ну, а что касается тебя, Сильвия, то мне остается только надеяться, что ты будешь вести себя подобающим образом, хотя не могу сказать, что твое нынешнее положение и поведение дают мне основание надеяться на это. Я буду за тебя молиться. Прощайте, сэр Роберт.

Он поклонился и направился к выходу. Сэр Роберт, ничего не говоря, дернул шнур звонка, висевший у камина. Бейтсон моментально открыл дверь, и Сильвии стало ясно, что все это время он подслушивал.

Безмолвно и ни на кого не глядя, дядя Октавиус вышел в холл. Бейтсон захлопнул за ним дверь, и Сильвия осталась наедине с сэром Робертом.