Скрытые истины

Уэбстер К.

Найлз чересчур елейный.

Этого для меня достаточно, чтобы оправдать отца.

– К чему ты клонишь? – скучающим тоном отозвался я, ковырнув ножом Бэзила ноготь. – У меня такое чувство, что ты что-то, хоть и безуспешно, пытаешься сказать.

– Я лишь хочу донести, что платил все больше и больше в последние годы без каких-либо возмущений. Налоги, которые я собирал от вашего имени в порту, использовались не в полной мере. Я лишь заключил несколько новых контрактов. И не трогал те, что были заключены вами, – Найлз улыбнулся, будто его новое объяснение спасет

его от моего гнева.

– Территория все еще принадлежит нам, – огрызнулся я, не в силах и дальше держать на поводке свою ярость.

Арис ухмыльнулся в ответ на мою вспышку, а отец раздраженно нахмурился.

«Прости, отец, но этот придурок выводит меня из себя».

Глубоко вздохнув, я постарался успокоиться перед тем, как продолжить разговор.

– Территория принадлежит нам. Поэтому все новые контракты тоже наши. А это значит, что чертовы новые налоги также должны поступать нам.

– И вы получите свои деньги, – тут же солгал Найлз со спокойным выражением лица. – Как и всегда. Я просто вложил их в другие предприятия. Когда начну получать прибыль, а это произойдет очень скоро, вы получите обратно свои налоги. Плюс проценты.

Я понял, что отец хотел вмешаться. Ему не нравилось, что я позволял Найлзу отстаивать свою сторону. Червей надо убивать.

– И что за предприятия? – спросил я, проигнорировав гнев, буквально волнами исходивший от отца.

– В основном, торговые, – ответил Найлз, его зеленые глаза стали жесткими. – С человеческим эквивалентом товара.

Я едва не скривился от отвращения. Не из-за того, что Найлз выбрал такую торговлю. Все потому, что он вообще позволил этим паразитам приходить в наши порты. Клан Димитриу – не мафия и не картель. Нет, мы доминирующая преступная сеть. Держатели власти, влияния и богатства. И манипулируем всем этим в своих интересах, никогда не опускаясь до того, чтобы скрести дно бочки.

Именно там находился Найлз.

На грязном сыром дне, вместе с другими червями.

Мне хотелось утопить его, черт возьми.

– Бэзил, – начал я, не желая больше беседовать с этим ничтожеством, – отведи его в kel'ari, – я показал лезвием на Найлза. – Мы закончим наш разговор наедине, – и тогда я вырежу его бесполезный язык изо рта.

Отец поднялся с дивана и едва заметно покачал головой. Увидев это, Арис удивленно приподнял брови. Для любого другого человека это не значило бы ничего особенного. В нашей же семье равнялось сокрушительному удару.

Он подрывал мой авторитет.

Отца не устроило мое решение убить Найлза.

Вместо того, чтобы спорить с отцом – как сделал бы Арис – я стиснул зубы и отступил, чтобы дать ему свободу действий. Внутри меня пылала раскаленная добела ярость. Почему отец не хотел, чтобы засранец умер этим вечером? Он же обокрал нас, черт возьми. Лгал. Какие бы претензии десятилетней давности не были у моего отца к Найлзу, он явно старел. Ведь это противоречило всему, чему Эцио учил меня.

Верность – это все.

А Найлз явно не верен. Настолько, насколько это вообще возможно. Ублюдок признался, что воровал у нас в своих корыстных целях. Любой другой дурак уже был бы в kel'ari, расплачиваясь за такое преступление плотью, кровью и криками.

Но не Найлз.

Только не он.

«Почему ты держишь его при себе, отец?»

– Давай прогуляемся, – обратился отец к Найлзу. – И ты тоже, Костас.

Арис поджал губы, когда его оставили не у дел. Но так и должно быть. Этот разговор для взрослых мужчин. Найлз поднялся, взгляд его зеленых глаз в замешательстве перескакивал с меня на отца. Когда Эцио вышел на балкон, мы с Найлзом последовали его примеру. Закрыв за нами дверь, я вдохнул соленый морской воздух.

Отец прислонился к кованым перилам и посмотрел на Найлза, как на какую-то плесень. Плесень, которую всю жизнь пытался уничтожить. Не убить, а именно уничтожить. Я достаточно наблюдал за отцом, чтобы научиться читать по его глазам. Он говорил мало, но глаза давали подсказки тем, кто умел смотреть. Ему нравилось унижать Найлза, и он не хотел с ним заканчивать.

– Ты должен нашей семье нечто более ценное, чем твоя никчемная жизнь, – проговорил отец жестоким и ледяным тоном. – Ты согласен?

Найлз, решивший, что нужно спасать свою задницу от смерти, решительно кивнул.

– Да. Я принесу ваши деньги. Скоро, Эцио.

Ноздри отца раздулись. Это стало единственным свидетельством того, что ему противно иметь дело с Найлзом.

– Деньги не имеют значения. Это лишь способ контролировать таких, как ты, – он усмехнулся. – Я хочу нечто бесценное для тебя.

Найлз нахмурился и напрягся.

– И что же это?

Отец бросил в мою сторону быстрый оценивающий взгляд, холод пробрал меня до костей. Мне не нравилось чувствовать себя пешкой в этой игре. Я был сильным игроком. Владел этой гребаной игральной доской вместе с моим отцом. Однако сейчас его глаза утверждали обратное.

– В отеле «P'erasma⁵» не помешало бы немного солнца, – проговорил отец, ухмыльнувшись Найлзу. – И моему сыну не помешало бы немного тепла.

Наш греческий курорт, стоявший на берегу Эгейского моря, был известен своим живописным расположением. Несмотря на то, что мы вели теневой бизнес под ярким курортным фасадом, никогда не испытывали недостатка в солнце. Отец говорил загадками, и это приводило меня в бешенство. Мы практически партнеры, и в какую бы игру не играл Эцио с Найлзом на протяжении всех этих лет, сейчас я не был в его команде. Отец схлестнулся с ним один на один, а я олицетворял лишь оружие, которое можно использовать.

Найлз резко втянул воздух.

– Нет.

Отец приподнял брови.

– Нет?

«Нет» не входило в лексикон Эцио. Я выучил это еще в раннем детстве.

– Я, эм, – Найлз стал заикаться. – Ты же знаешь, что это несправедливо.

Злорадство в глазах отца было таким явным, что Найлз сделал шаг назад.

– Жизнь несправедлива, – ответил ему отец. – Но, по крайней мере, она у тебя останется. Я верю: это лучшее, на что ты можешь надеяться.

Словно червяк, попавший в пасть ястреба, Найлз беспокойно заерзал.