Скрытые истины

Уэбстер К.

«Однажды ястреб сожрет тебя».

Одного простого кивка Найлза оказалось достаточно, чтобы скрепить сделку. Найлз Николаидес доживет до следующего дня, поскольку согласился отдать нечто невероятно ценное для него.

Чертов дурак.

ГЛАВА 2

Талия

– Что он в руке сжимает? Это склянка. Он, значит, отравился, – я выхватила флакон из неподвижных пальцев Алекса и поднесла к носу. – Ах, злодей, все выпил сам, а

мне и не оставил!

Я опустилась на колени на деревянный пол и склонила голову в молитве. Слезы щипали глаза, когда я смотрела на лежащего передо мной неподвижного человека в гробнице.

– Но, верно, яд есть на его губах. Тогда его я в губы поцелую и в этом подкрепленье смерть найду.

Я заползла к Алексу, прижалась к нему и нежно, целомудренно поцеловала в губы. Он игриво высунул язык, и мне пришлось подавить смешок.

– Какие теплые!

Откуда-то издалека донесся мужской голос.

– Где это место? Веди, любезный.

– Чьи-то голоса, – я просто констатировала факт. – Пора кончать.

Вытянув руку, я нащупала кинжал Алекса и подняла его. Серебристый металл блеснул на свету.

– Но вот кинжал, по счастью. Сиди в чехле, – слезы текли по моим щекам, когда я ударила себя в живот, согнулась и безвольно упала на Алекса.

С закрытыми глазами я лежала в гробнице, слушая, как сторожа разговаривали рядом, пытаясь понять, что произошло. Следом вошли мои мать с отцом. Мать кричала, плакала, молила об ответах. Отец же требовал, чтобы ему рассказали, что случилось. Мы с Алексом лежали неподвижно, пока им объясняли все, от нашей любви до причины смерти. Родители оплакивали смерть своей дочери.

Наконец, заговорил князь.

– Сближенье ваше сумраком объято. Сквозь толщу туч не кажет солнце глаз. Пойдем, обсудим сообща утраты. И обвиним иль оправдаем вас. Но повесть о Ромео и Джульетте останется печальнейшей на свете.

Занавес закрылся, а зал взорвался аплодисментами.

– Ты такая красивая Джульетта, – произнес Алекс, поднимаясь и руками заключая меня в клетку.

– А ты красивый Ромео, – ответила я.

Алекс по-мальчишески улыбнулся и стал склоняться ко мне, собираясь поцеловать, но прежде чем наши губы встретились, мы услышали голос:

– Не сейчас! Не сейчас! Вставайте! Вставайте! – упрекнула нас профессор Марино. – У нас выход после занавеса! Скорее!

Алекс вышел из гробницы первым и помог мне подняться на ноги, а потом перенес меня оттуда, поставив на пол.

– Позже, – прошептал он мне на ухо, отчего румянец стал подниматься по шее к щекам, согревая кожу.

Мы выстроились в линию, и шторы разъехались в стороны. Все актеры поклонились и сделали реверансы, после чего снова раздались аплодисменты. Я скользнула взглядом по зрителям и нашла свою семью. Мама широко улыбалась. Когда наши взгляды встретились, она произнесла одними губами: «Я люблю тебя».

«Я люблю тебя больше», – также беззвучно ответила ей.

Потом я посмотрела на брата. Засунув пальцы между губ, он свистел так громко, что перекрывал аплодисменты. Я закатила глаза, но была жутко счастлива видеть его здесь. Когда мне было десять, а ему пятнадцать, наши родители развелись. Я переехала в Рим, чтобы жить с мамой и ее родителями, а брат остался с отцом в Салоники. Я ненавидела то, что нас разделяло такое расстояние, но иначе было нельзя. Я не собиралась оставаться в Греции без мамы, а Феникс никак не мог уехать. Он должен был вместе с отцом управлять семейным бизнесом.

После брата я посмотрела на своего отчима Стэфано. А потом с улыбкой перевела взгляд на бабушку и дедушку. Эмилио и Веру. Я все еще ласково называла их nonno и nonna⁶. Все они хлопали и сияли от гордости.

Занавес снова закрылся. Зал ликовал.

– Великолепно! – воскликнула профессор Марино. – Какой замечательный способ закончить семестр. Идите к своим семьям. И до встречи в августе. Наслаждайтесь летом... но не переусердствуйте, – она игриво подмигнула, и мы рассмеялись.

– Пойдем, – проговорила я, схватив Алекса за руку. – Не могу дождаться того момента, как ты встретишься с моей семьей, – я уже знала, что родные Алекса не пришли. Они жили в Штатах и не смогли выбраться. Алекс сам решил навестить их этим летом и пригласил меня к нему присоединиться.

– Талия! – мама заключила меня в объятия и поцеловала в щеку. – Мир еще не видел Джульетты лучше тебя, – она чуть отстранилась, подставляя мне щеки. – Ты проделала великолепную работу.

– Спасибо, мам.

– Талия, ты и правда потрясающе выступила, – заговорил дедушка. – Вы оба, – он перевел взгляд с меня на Алекса, и я решила, что это был намек, чтобы я представила его семье.

– Алекс, это моя семья. Мама, Мэлоди, отчим, Стэфано. А это мой брат Феникс и дедушка с бабушкой, Эмилио и Вера.

Алекс поцеловал маму и бабушку в щеки, а мужчинам пожал руки.

– Очень приятно со всеми вами познакомиться.

– О, ты американец, – заявил дедушка, услышав его акцент, хотя давно был в курсе. С тех пор, как мы встретились с Алексом в этом семестре в классе прикладных искусств – когда он перевелся в наш колледж, чтобы последние полтора года учиться заграницей – я несколько раз говорила о нем с семьей.

– Да, сэр, – ответил Алекс. – Итало-американец. Я приехал сюда, чтобы побольше узнать о своих корнях.

Мой дед одобрительно кивнул.

– Ты присоединишься к нашей внучке этим летом?

Алекс растерянно посмотрел на меня. Я еще не сказала семье, что поеду с Алексом в США, вместо того, чтобы по обыкновению провести лето дома.

– Вообще-то я собиралась с Алексом в Чикаго на первую половину лета, – призналась я.

Nonno поджал губы, как я и ожидала, но меня больше заботила реакция мамы. Она нахмурилась и прикусила губу. Я знала, что не стоило так все на нее вываливать, но все решилось в последнюю минуту. Я узнала об этом пару дней назад и решила, что лучше будет рассказать ей об этом лично. Кроме последней недели лета, которую я проводила с отцом, все каникулы мы жили с мамой. Она была моей лучшей подругой, и переезд во Флоренцию, чтобы посещать колледж, был одним из самых трудных решений, которые мне приходилось принимать. Жить в трех часах езды от мамы было нелегко.