Скрываемый дар
Шрифт:
Здесь другое дело. Дейвисон чуткие выругался. Находиться под постоянным наблюдением, подавляя пси, скрывая свою силу… или нечаянно дать повод приковать себя к стальному колу на центральной площади и развлекать эту деревенщину, пока пламя не положит тебе конец.
Он усмехнулся. Кечни знает, что делает, признал он вопреки своим невеселым мыслям. Если я тут выживу, мне больше ничего не будет страшно.
Он расправил плечи, изобразил на лице широкую улыбку и зашагал вперед.
Высокий мужчина с обветренным лицом цвета застывшей живицы, направился в его сторону, дружелюбно улыбаясь.
– Хэлло, - произнес незнакомец.
–
Дейвисон кивнул.
– Только что с Дариака-Ш. Решил попытать счастья здесь.
– Рад заполучить вас,- довольным тоном сказал Домарк.
– Очень жаль, что вы опоздали на наш маленький спектакль. Вы, наверное, видели из космопорта пламя.
– Да, я тоже жалею, - заставил себя произнести Дейвисон.
– Колдуны, наверное, доставляют вам много забот?
Лицо Домарка потемнело.
– Не так, чтобы очень. Но время от времени появляется какой-нибудь парень, который выкидывает разные фокусы. Приходится без задержки отправлять его к его Повелителю. Нам не нужны такие ребята, братец.
– Не собираюсь порицать вас,- сказал Дейвисон.
– Человеку не полагается делать такие штуки, которые выкидывают они.
– Совершенно верно,- согласился мэр.
– Мы всякий раз замечаем, когда они это делают. Был тут у нас в прошлом году парень с Ланаргона-VII, работал пасечником. Хороший парень… молодой, и голова варила. Мы и не подозревали, что он знается с нечистым.
– Колдун?
– Вот именно. У него вырвался рой. Пчелы набросились на него, начали жалить. И что же мы увидели? Он как-то чудно на них посмотрел, и с кончиков его пальцев полетел огонь, - Домарк покачал головой, вспоминая.
– Он превратил их в угли. Он даже не сопротивлялся, когда мы его вздергивали.
– Вздергивали? А почему вы не стали его сжигать?
– у Дейвисона вдруг пробудилось естественное любопытство.
Домарк пожал плечами.
– Какой же смысл? Все эти ребята, которые в ладах с огнем… лучше и не пытаться сжигать их. Мы их вешаем прямо на месте.
«Наверное, один из ребят Кечни, - подумал Дейвисон.
– Пи ротик, посланный сюда научиться управлять своей силой. Он оказался не очень способным учеником».
Он пожевал губами и сказал:
– Пожалуй, самое время позаботиться о себе. С кем бы мне поговорить насчет жилья?
Жилье ему нашли на небольшой ферме минутах в десяти ходу от деревни; на прибитой к столбу бумажке значилось, что семейство Рейнхартов нуждается в рабочих руках.
Он распаковал свои скромные пожитки и повесил кофту в отведенный ему крохотный чуланчик. Потом сошел вниз, к хозяевам.
Семья состояла из пяти человек. Сам Рейнхарт - лысеющий мужчина лет пятидесяти пяти, темнокожий от долгого пребывания под обжигающим солнцем. Его тяжелая челюсть контрастировала с удивительно общительным нравом. Его жена - Ма - производила впечатление грозной женщины. На ней был восхитительно старомодный фартук. Она говорила густым сочным басом и излучала атмосферу простоты и традиционной сердечности. Это был, подумал Дейвисон, образец нрава, давным-давно исчезнувшего на такой суетной планете, как Земля.
У них было трое детей: Джейн, длинноногая девочка лет шестнадцати с вполне уже сложившейся фигуркой; До, крепко сбитый парень семнадцати лет с угрюмым лицом, и Малыш, круглолицый мальчуган одиннадцати лет. Дейвисону показалось, что это была очень дружная семья.
Он вышел из своей комнаты, открыв и закрыв дверь рукой - это непривычное движение отозвалось резкой болью - и стал спускаться по ступенькам. На четвертой снизу он поскользнулся и стал падать, но удержался. Он привычным способом восстановил равновесие, выпрямился и тут до него дошло, что он сделал! Он замер… и почувствовал на лбу горошины холодного пота.
Никто не видел. На этот раз - никто.
Но вдруг он поскользнется еще раз?
Он постоял, приходя в себя, подождал немного, пока кровь не прихлынет обратно к щекам, и только тогда преодолел оставшиеся ступеньки и вошел в комнату. Рейнхарты уже собрались.
Джейн появилась в дверях, лениво глянула на Дейвисона и объявила:
– Суп готов.
Дейвисон сел. Рейнхарт, возглавляющий стол, пробормотал короткую, но искреннюю молитву, закончив ее благодарностью за ниспосланного им работника. После этого показалась Джейн, неся на подносе плошки с дымящимся супом.
– Горячо, - сказала она, и Бо с Малышом отодвинулись в стороны, чтобы дать ей поставить поднос. Она стала опускать его… и тут это и случилось. Дейвисон видел, как все это началось, и закусил губу, чтобы не закричать.
Одна из дымящихся плошек скользнула к краю подноса. Он видел, почти как при замедленной съемке, как она подъезжает к самому краю, наклоняется и выплескивает часть своего обжигающего содержимого прямо на его голую правую руку.
У него выступили слезы… и он не понял, какая боль сильнее - от ожога или же от того шока, который он испытал, принуждая себя не останавливать плошку на полпути. Он сильно прикусил губу и сидел, дрожа от внутреннего усилия, которое ему приходилось прилагать, чтобы сдержать свою силу.
Джейн поставила поднос и захлопотала вокруг него.
– Ой, Рай, я ведь не хотела! Вы обожглись?
– Я остался жив, - ответил он .- И не стоит из-за этого беспокоиться.
Он вытер со стола пролитый суп, чувствуя, как постепенно утихает боль.
«Кечни, Кечни, не на пикник ты меня послал»! Договорились, что Дейвисон должен помогать Рейнхарту в полевых работах.
Основной статьей дохода Мондаррана-IV была культура, именуемая длинными бобами - стручковое растение, зерна которого здешние жители в огромных количествах употребляли в сыром виде, делали из них крупу, муку и приготовляли еще с дюжину разных блюд. Это было жесткое древянистое растение, приносящее под жарким солнцем Мондаррана-IV три урожая в год.
Ферма Рейнхарта была невелика - что-то около десяти акров - и частично захватывала крутой пригорок, с которого открывался вид на грязный пруд. Близилось время второго урожая, и это значило, что вскоре предстояло обрывать со стеблей скрюченные стручки с бобами.
– Ты нагибаешься - вот так - и рвешь, - сказал Рейнхарт, обучая Дейвисона.
– Потом поворачиваешься и бросаешь стручок в корзину за спиной.
Рейнхарт повесил на спину Дейвисону корзину, потом приладил свою, и они пошли по полю. Солнце висело высоко над головой. На этой планете, похоже, всегда полдень, подумал Дейвисон; начиная потеть.