Скрываясь от любви

Хэленка

– А если ты в секс по телефону звонить хочешь или в Австралию?
– решил поторговаться абориген. Кажется, еще немного, и я начну его убивать, медленно и с удовольствием.

– Нет, я позвоню знакомому в Москву, - шиплю я, дед отшатывается, но с осторожностью протягивает трубку.

Лихорадочно набираю номер, не попадая по кнопкам. То, что мы стоим посреди поселка на всеобщем обозрении, меня раздражает, постоянное желание обернуться, проверить, что там за спиной. Кому еще я могла бы позвонить? Вы много номеров своих

знакомых и родных помните наизусть? Я - ни одного. Вернее, один. Если он не ответит, не знаю, что делать дальше. Интересно, сколько идти до ближайшего банкомата, не говоря уже о том, как быстро муж обнаружит, что я пользовалась картой.

Возьми трубку, возьми трубку, пожалуйста!!! Б***ь! Абонент недоступен... что еще можно было ждать, он за границей проводит больше времени, чем в России. Возвращаю аппарат дедку и падаю рядом с ним на лавочку. Апатия лишает меня подвижности. Я не знаю, что делать дальше.

'Старый клен, старый клен, старый клен стучит в окно', доносится из кармана моего соседа по лавочке. Ему еще и звонит кто-то? Женушка, наверное, разыскивает.

– Але!
– намного громче, чем нужно, рычит дед в телефон.
– Чево? Я тебе не звонил. Баба с дитем! Почем я знаю, какая баба! Сам такой!
– обижается дед и протягивает мне трубку.

– Да, - я не верю в свою удачу.

– Вы звонили?

– Да, Котик... я звонила. Мне нужна помощь, - шепчу я, понимая, что по щекам текут слезы.

– Где ты? Я уже вышел.

– Как называется поселок?
– спрашиваю деда.

– Лесное, - сердито бормочет тот в ответ.

– Поселок Лесное. Я боюсь здесь оставаться.

– Жди меня, я скоро. Дай этому маргиналу трубку, - я возвращаю телефон хозяину.

– Чево надо? Ага, размечтался, на кой ляд оно мне надо? Ты меня не пугай! Я еще сам кого хош напугать могу! Это - другое дело, когда ко мне с добром, и я с добром. Зеленый дом, а забор красный, у меня одного так красиво, не спутаешь.

Дед отключает телефон и поднимается с лавки.

– Пошли в гости. Мы тут - люди добрые, в беде всегда поможем.
– Интересно, и почему у меня стойкое ощущение того, что доброта местного населения чем-то конкретно так подкреплена?

Зеленый дом Тимофея Ильича поразил меня до глубины души несоответствием внешнего вида внутреннему содержанию. Если снаружи это был добротный, аккуратный, недавно покрашенный дом, то внутри гораздо больше напоминал свалку. В подвале, где мы провели последние дни, было гораздо просторнее и намного чище. Дед оглядел интерьерчик с сомнением и предложил попить чайку в саду. И хотя было уже довольно холодно, я решила, что это - меньшее из зол. Учитывая залежи самых неожиданных вещей внутри, Тимофей явно не брезговал прогулками по настоящим свалкам, и полезные вещички тащил, похоже, оттуда. Так и заразу какую-нибудь недолго подцепить. Вот будет глупость: свалить от похитителей почти

в целости и сохранности и подхватить какую-нибудь чесотку в ближайшем поселке.

Чашки, в которые нам обещали налить чай, я предварительно тщательно промыла, как и эмалированный чайник. А вот мое покушение на чайник заварочный было гневно отвергнуто хозяином. 'Чем темнее налет, тем вкуснее чай!'. Я, конечно, спорить не могу, вполне возможно, что так оно и есть, не настолько у меня вкусовые рецепторы развиты, чтобы разницу понять, только, поди знай, что он там заваривал. Пришлось заработать презрение хозяина просьбой о заварке в пакетиках. Совсем отказаться я не могла, очень уж есть хотелось, а чай хотя бы с сахаром, да и Верочка смотрела на чашку с настоящим вожделением. Наверное, теперь она капризничать не станет, и словосочетание 'я это не ем' надолго исчезнет из ее словарного запаса. А из моего, пожалуй, навсегда.

Пока мы сидели в гостях, выпивая чашку за чашкой, совсем стемнело, и мои нервы были уже на пределе. Что может быть хуже, чем ждать? Ждать, когда и твой разум, и тело твердят тебе, что надо не сидеть на месте, а двигаться, желательно, побыстрее и, желательно, подальше.

Когда я услышала шум подъезжающего автомобиля, Вера уже задремывала на неудобной лавочке, даже холод ее не смущал. Кто это? На меня накатил приступ паники: слишком много было тех, кто мог меня найти, и встречи с кем я совсем не жаждала.

– Спрячьте ее!
– киваю я на сонную малышку.
– Если что, я пришла к Вам одна!

Дед кивает, и я понимаю, что он не подведет. Паника отступает. Теперь я готова встретиться хоть с похитителями, хоть с органами правопорядка, а хоть и с любящим супругом. Я выхожу навстречу тому, кто подъехал в большом черном автомобиле, каком именно - не могу рассмотреть в темноте. Выходит водитель, один, и это дает надежду, уж, наверное, похитители должны были оценить мои навыки и не появляться больше поодиночке.

Мужчина открывает невысокую калитку и решительным шагом направляется ко мне. Я успеваю оценить мягкость, текучесть движений, изящность фигуры, отнюдь не наводящей на мысль о физической слабости или неумении постоять за себя, но верить боюсь. Делаю пару шагов навстречу и останавливаюсь, так и не рассмотрев отчетливо, но почувствовав ЕГО. Черт, не хватает только разреветься сейчас! Страх сменился расслабленностью и полным отказом организма контролировать себя. Сразу почувствовала и как я хочу есть, и насколько я слаба, и как расплывчаты, нечетки мысли. Рано расслабляться, слишком рано!

– Иди в машину!
– слышу родной голос. Похоже, Коту тоже сложно держать себя в руках, уж не знаю, что ему мешает, скорее всего, ярость.

Я киваю, но сначала возвращаюсь в дом, с трудом, но беру на руки Веру и наши сумки и прощаюсь с приютившим нас стариком.

– Большое Вам спасибо!
– говорю искренне. Надеюсь, ему никогда не придется жалеть о том, что помог нам.

Сажусь на заднее сидение вместе с дочерью и пристегиваю ремни. Детского сиденья нет, но довольно высокая подушка служит заменой.