Скучная, скучная сказка
Шрифт:
Артем сложил ноутбук и собирался было отправиться в свою комнату, но в проёме кухонной двери уже стоял Виктор Тимофеевич, призывая Сергея Дмитриевича осмотреть свою комнату и после очередной порции шуток и бессмысленных уверений в неизменном почтении, они оба скрылись в глубине коридора, откуда слышались долго ещё слышались их голоса. Артем почувствовал внезапный и беспричинный приступ усталости, сердце его застучало и появилась одышка. Он тяжело опустился на стул.
“Ну, вот…” – подумал он про себя. – “Ещё один приехал. Интересно, надолго он?”
Сейчас, хорошо бы поговорить с Марией, но её нигде не было. Ни на подоконнике, ни за столом… Она пропадала, если появлялись
“Другие люди…” – прозвучал у Артема в голове её голос. – “Другие люди… люди…, но другие… люди.”
– Конечно, – пробормотал Артем устыдившись. – Они другие, но тоже люди. Не такие, как ты… Как я…
– Простите, Артем Александрович, вы текст повторяете?
За его спиной стоял Виктор Тимофеевич.
– Да, Витя… В смысле, нет… -Артем беспокойно оглянулся. – Чего случилось?
– Вы, наверное, знаете уже, что у нас изменения опять в плане и вашу смену перенесли?
Тон у Виктора Тимофеевича был взволнован, полон нерешительности, заботы и невероятной деликатности, а на лице его блуждала застенчивая улыбка.
– Да, мне звонила уже … – Артем защелкал пальцами. – Аня. Аня её ведь зовут? Я все никак не запомню.
– Ага… Там сцены переделали и что-то убрали. Но ваши-то не тронут. – Витя замахал руками, показывая, что сама мысль о том, что у Артёма могут сократить сцены кажется ему абсурдной.
Впрочем, Артем уже знал, что сцену все-таки сократили, ему по этому поводу уже звонили.
– Просто Марта Борисовна спрашивает, взять ли вам билет на поезд, раз смена переносится? – Виктор Иванович в очередной раз улыбнулся. – В смысле, она просила, чтобы я спросил у вас, надо ли вам взять билет на поезд?
– Нет, Витя, я останусь в Питере…
Виктор Тимофеевич, не изменив ничего в лице, продолжал смотреть на Артема.
– Витя, мне не обязательно сейчас ехать домой, я останусь.
– Останетесь? – переспросил Виктор Тимофеевич. – Ну тогда я не буду брать билеты?
– Нет, не надо.
– Ну, ладно, тогда. Я вам тогда скажу, когда они разберутся с КПК. Я вам тогда Артем Александрович позвоню… – Витя ещё раз вздохнул. – Или Аня позвонит.
– Хорошо, Витя.
– Или Руслан … – Виктор Тимофеевич ещё раз вздохнул. – А вы тогда здесь будете ждать?
– Да.
Неизвестно сколько ещё мог продолжаться этот разговор, но на кухне появился Сергей Дмитриевич и Артем получил возможность уйти, объяснив свой уход нежеланием мешать. С ноутбуком под мышкой, не торопясь, он брел по коридору, заглядывая, по привычке, в каждую комнату. Его была самая дальняя со стеклянной раздвижной дверью. Положив компьютер на кровать, он присел рядом и задумался. Что-то не давало ему покоя. Вырезанная из сценария сцена? Появление соседа? Нет, было что-то ещё… Может быть Мари? Она выбежала из дома, продавать табакерку старого Огюстена.
“Грязь на улице замерзла или высохла, и она могла бежать, не боясь наступить в лужу. В голове её звучали напутственные слова “береги эту вещь Мари! Никому не давай её в руки. Даже папаше Кошену, пока не получишь от него сотню франков! Помни, в этой табакерке наша последняя надежда…” И бедняжка маленькая Мари изо всех сил прижимала к груди эту надежду. Ещё чуть-чуть и она повернет на городскую площадь, а там рукой подать до кабачка папаши Кошена. Самой малости не хватило маленькой Мари, чтобы добежать до городской площади. Она всё-таки поскользнулась. И ладно бы, если бы она упала плашмя. Пускай! Пускай бы ушиблась, пусть бы ей было больно, она и тогда бы не выпустила из рук волшебную табакерку. Но она так быстро бежала, что, споткнувшись, перекувыркнулась через голову. И когда весь мир у неё перед глазами встал с ног на голову, она растерялась и схватилась руками за края юбки. Мари всего лишь секундочку позволила себе перевести дух и тут же стала искать табакерку. Сначала только провела руками рядом с собой, но не найдя её, перевернулась на четвереньки и стала искать и руками, и глазами, и подле себя и везде куда могла дотянуться взглядом. Не было драгоценной табакерки!
– Что это вы ищите, милое дитя?
Раздался чей-то голос совсем рядом. Мари совсем немножко подняла глаза и увидела странного господина невысокого роста, который держал в руках серебряную табакерку.”
– Артем? Извините, что беспокою, но мы с Виктором Егоровичем хотели бы вас пригласить за наш столик, так сказать.
В приоткрытой двери была видна фигура высокого мужчины с черными вьющимися волосами. Он чего-то хотел от Артема, но Артем не мог понять, чего именно от него хотят и что за человек стоит в его дверях.
– Может быть по рюмочке? – пояснил наконец свою мысль этот странный человек.
И Артем потихоньку стал возвращаться в реальность.
– Ну, если за компанию. – ответил он вежливо и закрыл ноутбук.
Глава IV
Забавная с ним происходила вещь: Артем в подробностях выучил этот небольшой коридор ведущий на кухню, мимо двух дверей в комнаты слева, и трех дверей на улицу, в ванную и туалет, по правую руку. Когда он шел из кухни к себе в комнату, коридор проходил перед его глазами во всех подробностях. Артем уделял внимание каждой мелочи и запоминал каждый нюанс, вплоть до скопления пыли в воздухе, видя в его узоре, каждый раз, нечто новое. Но вот когда он шел на кухню, то коридор сливался в одну сплошную серую линию или пропадал вовсе. Он либо тянулся бесконечно, либо проваливался во времени и пространстве, и Артем попадал из комнаты в кухню просто так, в один шаг, без коридора. То же самое происходило и с кухней: завтра она будет казаться бесконечной, как путешествие Орфей в Аид и обратно, а сегодня она была похожа на скудный набор слайдов с нудным звуковым сопровождением.
На первом слайде, заскучавшие было Виктор Тимофеевич и Сергей Дмитриевич радуются появлению нового собутыльника. Сергей Дмитриевич, на правах хозяина стола, ведь водка и закуска куплены на его деньги, наполняет рюмки до краев и хаотично двигает по столу нехитрую снедь, предлагая всем не скромничать.
На втором слайде, тот же Сергей Дмитриевич рассказывает свою историю появление в городе на Неве.
– Позвонили прямо в театр и сказали, что меня вызывают на пробы в Санкт Петербург.
Сергей Дмитриевич отставляет так и не выпитую рюмку и прикуривает сигарету, показывая этим, что рассказ предстоит обстоятельный.
– Я не знаю утвердят ли меня… – он кивает на Виктора Тимофеевича, как на человека к этому, несомненно, причастного, но тот всем видом изображает уверенность в том, что не утвердить не могут и что если это и произойдет, то он лично пойдет к генеральному продюсеру и употребит все свое влияние и весь свой авторитет, чтобы это недоразумение исправить. – Но сам факт того, что меня Сергея Донцева, артиста витебского театра пригласили в Питер – название города он выделяет особо, уже заразившись противостоянием двух столиц и подчеркивая, что свой выбор в этом противостоянии уже сделал. – Говорит о многом. За меня переживает весь театр. – Сергей Дмитриевич выпивает, но не торопиться закусить колбаской. – А наверное и весь город. – добавляет он задумчиво и опускает вилку с колбасой, так и не закусив.