Скучная Жизнь 2
Шрифт:
— Ты… ты сможешь их всех побить?! – с надеждой спрашивает Бон Хва. Противников слишком много! И они — вооружены. Фильмы с голливудскими героями говорили о том, что даже в такой ситуации есть шанс, что если ты — главный герой, то ты всех победишь! Но Бон Хва довольно давно уже привык к тому, что этот фильм — не про него. Он тут второстепенный персонаж.
— Кто ж его знает. Но скорей всего это и не потребуется. Если сейчас дать возможность этому Гванхи разыграть все по его сценарию, то тебе поколотят. И унизят. Снимут все на видео. На первый взгляд это недальновидно, ведь один на один ты по-прежнему можешь ему навалять, а ходить с
— Так у нас нет выбора и нас все равно сейчас изобьют?
— Кто тебе такое сказал, малыш? — весело фыркает Старший: — да их больше, да у них есть бейсбольные биты и деревянные боккены, но… пфф… это смешно. Все тут на уровне детского сада. Да, они могли бы победить в открытой драке, но только если будут побеждать с самого начала. Координировать усилия и действовать слажено они не умеют. И самое главное — нет никакого «они». Есть парни с сорок четвертой, видишь, они держаться слегка обособленно? Есть несколько друзей Гванхи, в том числе и Бо. Судя по всему, эти из сорок четвертой — вовсе не друзья Гванхи и Бо, а так… союзники на время. Может быть даже наемники, в конце концов Гванхи у нас богатенький буратино. А лидер у сорок четвертых вон тот, высокий парень с дикой прической… и почему у вас парни такие волосы таскают? Ему бы Соен позавидовала…
— Ну и что? Да, тут не только с нашей школы парни, ну и что? Какая разница?
— Это значит что они — не монолитное образование. Здесь нет дисциплины, нет единой цели. Более того, даже среди парней с сорок четвертой — тоже нет единства. Это не армия, малыш, это толпа. А толпа — легко управляема.
— Ты сможешь их уговорить? Да? Даже драться не придется?! — Бон Хва воспрял духом.
— Ну нет. Что за свадьба без драки?
Он делает шаг вперед и чувствует, что его лицо — искажает улыбка. Говорят, что улыбка — украшает человека. Видимо эта конкретная улыбка — не украшение. Она словно шрам — болезненно искажает лицо.
— А я смотрю тут собрались трусы и говнюки не только из моей школы. Уж про сорок четвертую я был более высокого мнения. Или ты тоже горазды толпой на одного нападать? Один на один — боитесь? — говорит он. Нет, не говорит — выплевывает слова, так, словно ему противно даже выговаривать их.
— Эй, ты! Ты чего такого говоришь, а? — с деревянного ящика тут же подрывается вихрастый парнишка с оттопыренной вперед губой. Он вздергивает голову и брезгливо приподнимает верхнюю губу: — что ты сказал про сорок четвертую, ублюдок? А?!
— А я смотрю, Бон Хва, ты совсем берега потерял, а? — насмешливо произносит Гванхи: — ну так мы тебя поправим. Поставим на место и разъясним тебе твои ошибки, как и положено старшим.
— Да погоди ты со своими дурацким разъяснением.
— Конечно. — кивает он: — хоть со всеми по очереди. Раунд две минуты. Перерыв минута. Три раунда.
— Эй, ты чего, охренел? Какие к черту раунды?! Ребята, а ну — избейте его! Ну же! — командует Гванхи. Бон Хва мысленно сжимается, ну вот и все, конец переговорам. Его все же изобьют?
— Малыш, убери свои дурацкие рефлексы, отдай управление полностью. Прекрати дергаться по пустякам. Сейчас важно морду кирпичом делать, а ты дергаешься. — говорит Старший: — не напрягайся, не сжимайся, не дергайся. Плыви по течению. Ты мне доверяешь?
— Да, но…
— Вот и заткнись. Сиди и не отсвечивай. Видишь же, что никто не подорвался. Гванхи богатый чувачок, богатый и красивый, наверное. Ни черта в мужской красоте не понимаю. Вообще мужчина должен быть вонючим, волосатым, грубым и мускулистым. А эта вся феминность, тонкие черты лица, длинные волосы и поволока в томном взгляде — этого я не понимаю.
— Старший! Прекрати свои философствования! Что происходит?! Почему они его не послушались?
— Что? А… видишь ли, малыш, в мире мало быть богатым красавчиком чтобы тебя слушались. Более того, если ты богатый красавчик, то начинаешь относиться к людям немного высокомерно. А люди, вот так сюрприз — не любят такого отношения. Эти вот ребята из сорок четвертой — сами по себе. Видимо он нанял их, заплатил деньги. Но… в этом возрасте ни у кого еще нет ипотеки, жены и детей. В этом возрасте деньги — это всего лишь развлечения. Никто из вас не работает чтобы прокормить семью, чтобы оплатить аренду, вообще молодежь в наши дни слишком…
— Старший!! Прекрати! Что тут происходит?!
— О. Извини. Порой меня заносит. Особенно на теме о молодежи. Ладно. Что происходит? Молодой Гванхи переоценил свою харизму и непозволительно грубо обратился к представителям сорок четвертой школы. В то же самое время я предложил им развлечение здесь и сейчас. Как ты думаешь, чьи акции сейчас выше в глазах этих ребят? Подсказка — конечно же мои. Все идет по плану, малыш.
— И вы — слушаетесь его? Не ожидал от сорок четвертой. Про вас говорят, что «лучшие уличные бойцы — это две четверки», но… — он качает головой, делая вид, что разочарован.
— Кто сказал, что мы — его слушаемся? — подает голос тот самый вихрастый, самый бойкий из «сорок четвертых»: — мы сами по себе. А здесь мы чтобы преподать тебе урок. И как я вижу — не зря. Слишком уж много своим помелом метешь. Считаешь, что можешь что-то? Ха. Да прежде, чем говорить такие вещи — ты сперва хотя бы с младшим братиком справься. Младший Чун! Ты тут? Выйди, покажись народу!
— Я тут. — откуда-то из темного угла за спинами — выдвигается человеческая гора. По крайней мере так показалось Бон Хва — что на него надвигается человеческая гора. И это школьник?! Младший?! Он был выше всех по крайней мере на голову, а то и больше. При этом — очень широк. Особых мускулов нет, он скорее полноват, но огромен! Пальцы — как сардельки, руки — как его, Бон Хва две ноги. В обхват… он не уверен, что смог бы обхватить этого гиганта.