Скучная Жизнь 4

Хонихоев Виталий

— Д-да. — всхлипывает Оби, но в глубине души она ликует. Вот и решен вопрос с Су Хи. По крайней мере она больше не испытывает Красного в ее отношении. А это — самое важное для нее. Всю свою жизнь Оби провела, пытаясь избежать боли от Красного… и вывела несколько закономерностей. В конце концов, боль самый эффективный учитель. Она поняла, что Красный появляется только от людей, которые находятся в непосредственной близости… от собеседника или человека рядом. Вдали… ей было все равно. Нет Красного, нет боли — и этого достаточно. Но от тех людей, что близко — также приходила эйфория. Когда они — одобряли ее. Любили. Хвалили. Когда она — им нравилась. Красный и эйфория — выбор довольно прост, не так ли? Все что ей было нужно — это нравится людям. Или хотя бы вызывать у них жалость. Потому что ненависть, неприязнь и неодобрение — били по ней Красным, прямо поддых, заставляя

задыхаться и корчится от недостатка кислорода в легких. Еще она поняла, что мужчины не испытывают Красного, когда занимаются с ней сексом… и ей было все равно, что это — аморально. Зато это помогало ей нравится им. Самый легкий способ понравится мужчине — это позволить ему сделать с собой все, что он захочет. Когда мужчины это делали — она купалась в эйфории… если бы у нее были деньги — она и сама бы платила за такое… но, к сожалению, это длилось недолго. Получить одобрение мужчины можно было относительно легко… но это одобрение уходило точно так же как и приходило — легко и быстро.

Вот поэтому она — задержалась возле Бон Хва. Она могла бы остаться где угодно, в этом городе было полно мужчин, готовых оплачивать ей жилье и одежду, затраты на еду и обучение, лишь бы она позволяла им делать с собой то, чего они захотят. Вот только эйфории от их одобрения она почти не получала… это было животное чувство обладания. А Бон Хва… он как будто одобрял тебя по умолчанию и она — купалась в его внимании. Ей стало интересно, как долго это продлится, ведь после того, как мужчина — добивается желаемого, у него появляется Красный. Но не у Бон Хва. Кажется, после той ночи он стал относиться к ней даже лучше. Странный парень. Но рядом с ним так хорошо. Про себя Оби решила, что будет пока находится рядом с ним. А для этого нужно чтобы весь его ближайший круг общения — тоже не испытывал к ней Красного. Ей нужно было всем им понравиться. Для начала — Су Хи.

— Ну все. Решено. Идем домой вместе… скажи, а как ты с Чон Джа уживаешься? Она довольно крутого нрава как по мне… — говорит Су Хи, беря ее под локоть: — по-моему она ему внучатая племянница из какой-то деревеньки под Пусаном…

Чуть позже Оби — стояла за кухонным столом и нарезала овощи. Она никогда толком не умела готовить и ей всегда было проще заказать еду по доставке или купить в супермаркете. Но она понимала, что Чон Джа сразу же поймет, что это доставка. Если она хочет понравиться Чон Джа — ей придется приложить усилия, это не будет так же легко как с Су Хи. В конце концов Су Хи — школьница, рассказать ей слезливую историю о гибели родителей и о том, что ее «заставили» торговать своим телом на улице — и все, дело в шляпе. Су Хи ведет себя с ней так, словно Оби — хрупкая фарфоровая ваза эпохи Мин, старается дышать чуть в сторону и беречь ее чувства. И это хорошо. Но вот с Чон Джа такой номер не пройдет. С Чон Джа и… Старшим. С ними все должно быть по-другому, тут нельзя играть и притворятся, сразу поймут и вычислят. И осудят. Она не может такого допустить. А значит… придется быть предельно откровенной.

Она вздыхает и снова запускает на своем телефоне видео «как быстро и вкусно приготовить ужин для всей семьи». Почистить огурцы, потом нарезать их вот так…

— Я дома! — раздается громкий голос из прихожей, потом — грохот, что-то падает, раздаются приглушенные ругательства и в кухню, прихрамывая — входит Чон Джа.

— Аджжж… — шипит она: — кто там в прихожей эту бандуру бросил?!

— Это аккумулятор. — говорит Оби: — у Бон Хва же брат пропал? Который на инвалидной коляске? Я сегодня убиралась и нашла. Запасной аккумулятор, такой на электрические коляски ставят.

— Аджжжж… ты бы его еще посреди комнаты выставила как в музее… неужели у вас на Альфа Центравра все так делают? — ворчит Чон Джа. От нее пахнет алкоголем, но ее глаза злые и трезвые, от нее так и несет Красным. Оби — сжимается внутри, но снаружи ей нельзя показывать слабость. Сестренка Чон Джа такого не простит.

— Я подумала, что вам стоит это знать. — говорит она: — нам с вами все равно стоит поговорить наедине, Чон Джа-нуна.

— Нуна, да? — Красный так и резанул из глаз Чон Джа и Оби едва сдержалась, чтобы не полоснуть себя по пальцам острым лезвием ножа. Она справилась с собой, выдохнула и отложила нож в сторону. Вытерла руки о полотенце.

— Пожалуйста, сядьте, Чон Джа-нуна. — сказала она со всей твердостью, на которую только была способна. Эта твердость — была блефом. Если сейчас Чон Джа не сядет, а просто подойдет к ней и накричит на нее, если ударит по голове, вот возьмет и закатит пощёчину, то она ничего

не сможет сделать. Она просто свернется комочком и сделает все, что потребует Чон Джа. Но такая Оби не понравится Чон Джа, та никогда не полюбит такую. Значит в ее глазах она — должна быть такой. Умной и твердой. И даже немного интриганкой. Сестрица Чон Джа сама авантюристка и ей нравятся такие же — смелые и умные. Она сама — оппортунистка и никогда не пройдет мимо возможности, не упустит свой шанс. Она сама не будет ничего делать, если это не сулит ей прибыли, а значит не поверит в то, что Оби не нужны деньги. Все, что ей нужно — это чтобы близкие люди любили ее и не давили Красным. Но… сестрице Чон Джа это не объяснить, а значит ей нужно играть эту роль. Роль умелой интриганки, эдакой Медичи и Мата Хари, коварной, хладнокровной и циничной. И она — сыграет эту роль… но если сейчас сестрица не сядет, а вместо этого просто повысит голос… Она не сможет! Она просто превратится в комочек желе, дрожащего у ног и умоляющего оставить ее в покое.

— Ладно. — после короткого раздумья говорит Чон Джа и садится за стол: — выкладывай что хотела сказать, инопланетянка. И не тяни, у меня сегодня очень нелегкий разговор с Юной состоялся, так что я злая как собака под дождем. Ну?

— … Чон Джа-нуна. — она чувствует облегчение, сестрица села, а значит — все еще может выгореть. Она должна понравится ей! Но просто так такой умной и решительной женщине не понравишься, приходится держать марку, соответствовать… хорошо, что у нее есть козырь в рукаве. Она встает и выходит в прихожую. Возвращается, с трудом подняв и поставив на стол тяжелый аккумулятор от инвалидной коляски брата Бон Хва.

— У нас будет такой ужин? — поднимает бровь Чон Джа: — всегда знала, что хозяйка из тебя не очень, хубэ.

— С-секундочку… — говорит Оби, стиснув зубы. Красный давит ее, мрачное неодобрение Чон Джа словно ножом по сердцу. Может быть все же — стать жалкой? Напомнить ей что у нее — умерли родители, что ее — сделали проституткой, придумать историю о том, как ее изнасиловали в школе? Или нет — в полицейском участке? Она смотрит на Чон Джа, на ее суровое лицо и мысленно отказывается от этой идеи. Чон Джа может не поверить… она уже видела ее в другой испостаси, когда она открылась во время общения с Бон Хва. Значит придется продолжать… она берет нож со стола и втыкает его в аккумулятор, поддевая черную, пластиковую заглушку сбоку.

— Ты чего делаешь? — спрашивает Чон Джа: — сейчас кислотой весь стол изгваздаешь…

— Нет. Вот. — Оби поддевает заглушку, выковыривая ее, потом — просовывает в отверстие палец и поднимает всю крышку: — здесь от аккумулятора только процентов десять. Все остальное — скрытый контейнер.

— … — Чон Джа молча смотрит на аккумулятор, который стоит на столе. Оби — садится на свое место, ее все еще слегка потряхивает, но больше Красного от Чон Джа не исходит. Она в безопасности.

— … как ты об этом узнала? Нет, стой, не так. Кто же ты такая? — на лице у Чон Джа появилось мрачное выражение решимости: — хотя и на этот вопрос можешь не отвечать. Кажется, я знаю, кто ты такая. И что ты наделала. Давай мы с тобой поговорим начистоту, инопланетянка…

Глава 21

Глава 21

Интерлюдия Кан Оби, занятая девушка, часть II

Сейчас она чувствовала себя так, словно шла по натянутому над бездной канату, балансируя на кончиках пальцев, а внизу — ликовала толпа в партере, звенел оркестр, а касса принимала ставки на то, когда именно она потеряет равновесие и, взмахнув руками, словно птица — упадет вниз.

Она научилась читать лица людей за секунду-другую до того, как они источали Красный на нее и сейчас лицо Чон Джа представляло собой горный склон с нависшей над ней снежной массой, чуть тронь — и лавина обрушится вниз, сметая все на своем пути и погребая под тоннами колючих ледышек. Она принялась лихорадочно перебирать в памяти все события сегодняшнего дня, где она успела Чон Джа дорогу перейти и на любимую мозоль наступить? С утра встала пораньше и уступила ей место в ванной, попыталась приготовить завтрак и была отодвинута в сторону с небрежным «не путайся под ногами, джейдай». Тогда? Нет, иначе она бы получила по шапке сразу же, Чон Джа не из тех людей, что долго копят неприязнь в душе, а потом срываются. Она бы сразу сказала все что думает. Но тогда… почему на ее лице написана мрачная решимость? Мозг Оби сейчас работал на полную мощность, нет лучше учителя чем боль, нет лучше мотиватора чем страх, она не хочет попасть под Красный от Чон Джа и ей срочно нужно понять, что тут происходит!