Скульптор
Шрифт:
— А мы никак не сможем сделать вокруг корабля какую-нибудь пустоту? Ну или несколько слоёв одинаковых атомов, а? Они поймут, что всё одинаковое, и отстанут. Я понимаю, это может затруднить нам взлёт, но как Роланд сказал, мы уже и так взлететь не сможем. Так хоть не сожрут.
— Есть запасы нескольких сжиженных газов, но тут слишком жарко для того, чтобы ими можно было эффективно облить «Дружбу». Есть ещё несколько металложидкостей, но большой баллон мы, наверное, не вытащим, а мелких не хватит… — Сергей прикрыл глаза, вспоминая, что ещё из корабельного хозяйства может быть использовано для обливания корабля.
— Есть система экстренного ремонта, её один чёрт запускать придётся. Она восстанавливает что-то около тридцати атомных толщин. Если Кристина права, то чудики ещё какое-то время нас пожуют, потом отстанут, поняв, что ничего нового не попадается. Но мы тогда останемся без всех сканеров, которым требуется непосредственный контакт со средой. Или отсутствие металлических помех.
— Если мы её не запустим, то останемся вообще без «Дружбы». Навигационная система и всё, что нужно для движения, не пострадает?
— Если всё сработает так, как надо, то нет.
Сергей и Роланд обменялись понимающими взглядами, и дружно кинулись в технический отсек.
К счастью, система экстренного ремонта была цела, невредима и заправлена под горло. Рыцарь ввёл команду, запускающую ремонт, и облокотился о блестящий серебряный бок резервуара, наблюдая за тем, как небольшом чёрно-белом экране появляются три модели внешней оболочки «Дружбы».
— Слушай, а если там атомы чуть ли не вручную подбирали, как они ремонтную жидкость сделали? — Сергей с неподдельным интересом следил за пиктограммами, отображающими распределение металла, наращивание давления и формирование электромагнитных полей, отвечающих за правильное распределение жидкости по корпусу.
— Увидишь Власова — спроси. Я как-то не вникал. — Роланд пожал плечами. — Я предпочитаю летать на космических кораблях, а не разрабатывать их.
— Так одно другому не мешает, взять хотя бы в пример того же Власова.
— Ты сейчас как моя мамочка говоришь. Хотя у неё с Юрием Валерьевичем принципиальный философский конфликт: она — лирик, он — физик. — Роланд фыркнул. — Но, видишь ли, Власов не только учёный, он ещё и комитетчик. А это вообще другое дело, другой характер, ну и риск тоже другой. — Роланд выглядел чрезвычайно довольным — ему удалось ошарашить всегда невозмутимо-дружелюбного Сергея. — А чему ты так удивляешься? Правда думал, что нас бы кто-то отпустил без пригляда? Не, для полёта по системе вполне хватило бы того, что Костик, я и Муха носим погоны. Но это же не по системе. Это ж дальше, дороже и важнее. К Центавре вообще пяток ЦРУшников полетели, если не ошибаюсь.
— Однако… Слушай, не сложно так жить? — Сергей, наверное, и сам бы не смог объяснить, что имеет в виду под словом «так», но Рыцарь его понял.
— Не очень. Я ж просто лётчик, особо никуда не влезаю. Так, что-то слышу, что-то вижу. Иногда от деда получаю на тему «тыдолженбытьпримером, чтолюдискажут». В экипаж сам попал, по-честному, отбор проходил. Самым сложным было объяснить им всем, что ни в какую политику они меня и калачом не заманят. — Послышался мелодичный звук, сообщающий о том, что ремонт обшивки закончен, и экран погас — система ушла в неактивное состояние. — Ну что, пошли, посмотрим, что у нас там получилось?
— Пошли. Только имей в виду — мы результат сразу не увидим: «пожирателям» нужно сообразить, что ничего нового они не получат. Думаю, ещё с час посидеть придётся.
— Пожирателям?
— Их ведь нужно как-то называть, — Сергей глубоко вздохнул и проникновенно сказал, — вот бы хоть одного сюда, на опыты.
В рубке их ожидали целых два сюрприза. Во-первых, в центре рубки теперь возвышался бак с жидким азотом для хранения органических образцов, в котором, вяло трепыхаясь, «парило» одно из чудовищ. Вторым сюрпризом оказалась запыхавшаяся и покрытая красными пятнами Кристина, зачем-то соорудившая на голове странное подобие тюрбана из тонкого ночного комбинезона.
Впрочем, на нестандартный головной убор напарницы обратил внимание только Роланд, Сергей немедленно бросился к баку, присел возле него на корточки, буквально впившись взглядом в инопланетного гостя.
— Кристи, ты где его взяла? — Роланд с уважением относился к напарнице по полёту, но представить себе её, героически расшвыривающей чудищ возле корабля и берущей в плен одно из них, он не мог. — И почему ты в… тюрбане?
На лице Кристины отразилось что-то такое, что Рыцарю немедленно захотелось отмотать время назад и не задавать последний вопрос. Подумаешь: добыла женщина инопланетянина, сделала себе новый головной убор в честь победы. Что тут странного?
— На голову шлёпнулось, из вентиляции, и кусок волос отъело. — Кристина шмыгнула носом, и Роланд с ужасом понял, что мелькнувшее на лице Кристины выражение было отнюдь не злостью, и напарница вот-вот расплачется. — Потому и в тюрбане, что стрижка у меня теперь авангардейшая, можно даже сказать, постмодернистская.
— Ты… молодец. Крутая женщина, круче Терешковой, Ковалевской и Николаевой! — Успокаивать любимых девушек, неудачно посетивших парикмахерскую, Роланд умел очень хорошо. Но с задачей успокоить напарницу-космонавта, волосы которой отгрызло неизвестное науке чудовище, он сталкивался впервые.
— Криста! Нахрена ты его вообще в азот засунула! — Сергей остался безукоризненно вежлив даже в то кошмарное утро, когда Аэлита по просьбе Людочки приготовила всем на завтрак полезнейшую кашу, лишённую сахара и вообще любых добавок, которые могли бы изменить вкус оной каши в лучшую сторону. Но вот утопления инопланетянина в азоте его вежливость не пережила.
— Знаешь, когда ты держишь в руках неведомую тварь из вентиляции, товарки которой сожрали несколько слоёв обшивки корабля, оно как-то не очень думаешь, куда её засовывать — руки бы уцелели!
Роланд философски отметил, что несправедливые претензии Сергея одно полезное дело всё-таки сделали: Кристина перестала плакать. Ну а с ругающимися девушками оно как-то проще, чем с плачущими.
— Серёга, ты не прав. Его же надо было в какую-то однородную среду засунуть, которую оно не сожрёт. Я тоже ничего, кроме жидкого азота, не могу придумать. А что, сдохло?
— Скорее всего. За бортом-то температуры за две сотни градусов.
— Так мы первого из них вообще в космосе подцепили! А там уж точно прохладнее будет! — Разозлённая нотациями от Сергея, Кристина сорвала с головы «тюрбан». — Эта тварь, вообще-то, мне на голову из вентиляции упала! Я ещё подумать должна была, в каких условиях его хранить лучше?! Пойди и сам поймай!