Скверная жизнь дракона. Книга третья
Шрифт:
Повторная активация «Двуединый» доступна через 00:02:11
Чёрт, а вдруг не сработает и это достижение не такое, как у мамы? Вдруг оно требует навыки, помимо характеристик, навыки? Как же страшно! Да я на своём первом свидании не нервничал так сильно, как сейчас. Даже месяцы в плену у орков прошли спокойнее, чем эти чёртовы пять минут.
Повторная активация «Двуединый» доступна через 00:00:03
Строчка исчезла. Пора прекращать шелестеть крыльями и приниматься за дело. Всё равно, пока не попробую — не узнаю, что там дальше будет.
Внимание,
Внимание, Вы пытаетесь изменить форму Вашего тела
Желаете изменить форму Вашего тела?
Всё было готово. Я удобно сидел, а заранее очистив пол от крупных камней: не хотелось порезаться, когда перевоплощусь. Глубоко вздохнул, собрал волю в лапки и подтвердил.
Сознание вытянуло в трубочку, отдалив от точки зрения на десятки и сотни километров. Вдали виднелась точка жёлто-серого цвета, бывшая моим взглядом на пол пещеры из моих же глаз. Стенки трубки серого цвета облепило чем-то чёрным, склизким и маслянистым.
Потом добавилась боль. Всеобъемлющая. Она была и всюду, и нигде, и разрывала каждую мысль на миллионы клочков, и вновь скалывала их воедино в неправильном порядке.
Потом пришла тьма.
Потом пустота.
Потом ничто.
Всё стало откатываться назад. В пустоту вернулась тьма, чтобы уступить место боли. Она сформировала из себя стенки трубки, облепленные чёрной смолой. Вдали показалась точка жёлто-серого цвета, она быстро приближалась.
— Ха-а-а, — я вдохнул. В сформировавшиеся лёгкие поступил воздух. Слышалось биение сердце. Кожа чувствовала тепло. Глаза смотрели на серо-жёлтый пол пещеры.
Я осознал себя в новом теле. Я чувствовал новое тело.
Взгляд поплыл, погружаясь во тьму.
Внимание, изменение формы Вашего тела завершено
Внимание, благодаря достижению «???» сокращено время до повторного использования основного свойства достижения «Двуединый»
Время до повторного использования:
365 дней
364:23:59:59
364:23:59:58
— Как, год? — было последним и единственным, что я успел подумать, прежде чем сознание покинуло меня.
Глава 8
Сколько я бессознательно валялся в пещере — сложно сказать. Голова болела, распираемая чем-то изнутри. А ещё было такое противное чувство, словно я находился не в своём теле. Будто моё «я» выгрузили из тела как компьютерную программу, а потом впихнули в кучу навоза — по-другому я себя не ощущал. Где мои лапы, крылья, хвост? И ещё это зрение: хоть и чёткое, и даже из двух глаз, но я не видел своего носа.
Я попытался вздохнуть, но боль в боку обожгла сознание. Похоже, я упал на острый камень и сломал ребро, но не мог подвигаться и проверить это.
Стоило почмокать губами и провести языком во рту по зубам — как меня чуть не вырвало. Какая же это гадость, не иметь вытянутой морды и без клыков. Обычные зубы — это… мерзость. Я подвигал челюстью, и меня вновь чуть не стошнило, ведь маленькая челюсть — это крайне неудобно. Ей же не напиться, даже если утопиться.
Попытка пошевелить хотя бы пальцами не увенчалась успехом. Пришлось начать с малого — с век. Глаза пересохли, будто в них высыпали ведро песка, и лишь спустя минут пять резь и сухость исчезли.
Постепенно слабость медленно отступала. Я смог двигать шеей и попытался поджать голову, явно лысиной чувствуя неровный пол пещеры. И было что-то ещё, непонятное. Словно на голове остался роговой отросток, он шкрябал по камням, отчего вибрация давила на мозг и меня укачало. Пришлось закрыть глаза и отдышаться. Стоило их открыть, как степень отвращения к самому себе унеслась в космос.
Я стал морской губкой. Морщинистой морской губкой. Сухой морщинистой морской губкой. Старой сухой морщинистой морской губкой… Гадость, мерзость, фу-фу-фу!
Кожу рук покрывали морщины, а сама кожа приобрела противный цвет: то ли розово-серый, то ли морковно-серый. С такой внешностью собрать гарем выйдет лишь в доме престарелых, но с условием, что там дедушек не будет, иначе меня затмит своим неотразимым видом даже самый дряблый маразматик.
Всё же одна причина для радости нашлась: на внутренней стороне ладоней не было морщин. Но… Ну нет морщин и нет, чему тут радоваться?
Постепенно сжимая и разжимая пальцы, получилось вернуть подвижность сначала ладоням и кистям, потом локтям, затем пошли плечи, и уже через минуту я двигал верхней частью тела. В этот момент я был похож на приколотую к столу гусеницу — но плевать.
Следующими я размял ноги, и уже хотел было встать. Но понял — я забыл, как вообще пользоваться двуногим телом. Надо же выпрямиться на двух ногах, притом без хвоста или другого баланса. Не, эволюция точно пошла по кривой дорожке. С четырьмя ногами же проще… но и быть кентавром тоже не самое приятное удовольствие.
Наконец, более-менее составив план действий — я приготовился перевернуться на живот, а потом встать на четвереньки. И стоило перевернуться, как моя догадка подтвердилась наполовину: я действительно упал рёбрами на небольшой камень. Спасибо, что обошлось без перелома.
— О-о-о! — протянул я ртом от удивления. — О-о, у-у-у! У-у, у-у-у, у-у-о-о!
Я старательно изображал неандертальца не зная, как ещё выразить распиравшие меня эмоции. Сложно говорить ртом тому, кто привык общаться лишь мыслеречью. Да и вопрос «Как говорить» сам по себе вполне непраздный.
— Хо-о, — протянул я, придя к окончательному выводу. Многими испытаниями грозило мне будущее: как неприятными и грозными, так удобными и даже счастливыми.
Действительно, мне было о чём думать и чему удивляться. Ведь когда я наконец опёрся на ладони и смог немного подогнуть колени — голова невольно опустилась, чтобы осмотреть живот. И я видел «это». Что-то, что своими размерами явно не принадлежало миру сему. Огромная палка докторской колбасы, которой впору дрова колоть. Нефритовый не стержень, а карданный вал от самосвала. Просто широченная труба от теплоцентрали, доходящая мне чуть ли не до колен.