Скверная жизнь дракона. Книга вторая
Шрифт:
— А? — голос дворфа вернул меня в реальность, но я всё ещё отчётливо ощущал дракониху. — Да, так. Задумался о том парне: я виноват в его смерти.
— Ты это брось! Слышишь?! — возмутился Оглаф
— О чём ты говоришь, если тебя самого чуть не разорвали на части? — Сонтьялу обуяло негодование от моих слов. — Это стрелки виноваты, что подпустили к тебе волков. Ведь все должны были действовать по плану!
— Спасибо за поддержку, но я о другом, — дворф с девушкой переглянулись и уставились на меня. — Я в твою сторону «Страхом» запустил, и он задел одного волка, так ведь?
— Так и я сказал, — кивнул Оглаф. — Он прям
— Вот. Но было ещё второе заклинание: я «Усталость» пустил в центр. И оно двух существ задело. Я старался выбрать место, где будут только волки, но, думаю, что оно того парня зацепило.
— Ха, думает он, — дворф вскинул руки к небу. — А я думаю, увидев завтра прекрасных фурий у меня член не встанет. И пойдёт по городу слух про Оглафа Немощного! Но я пойду к ним, потому что не думаю о всякой чепухе, и ты также перестанешь думать о подобной ерунде. Вместо этого поднимем чарки за мою спасённую жизнь и за твой первый охранный контракт в качестве начальника охраны!
— И за моё золото, — Сонтьяла игриво посмотрела на дворфа, помня, как он тем вечером поносил крестьянина всеми известными ему бранными словами.
— Да иди ты! — весело отмахнулся дворф. — За нас!
Мы стукнулись чарками и выпили содержимое до дна. Дракониха отдалилась и теперь было сложно сказать, где она точно находилась. Если бы хотела напасть, то атаковала бы ещё в самом начале. А тот второй, земляной, наверно покинул город. Стоило быть внимательным, но, думаю, можно немного расслабиться.
— Решил уже, когда пойдёшь в порченую деревню? — спросил дворф. — Говорят, в гильдии до сих пор ажиотаж и полно народу, что группы собирает.
— Пока не знаю. Сегодня после семи будет видно.
— А там что?
— Очередь в банке такая, что только по записи пускают.
— И там очередь? — удивился дворф. — Я сегодня в ратушу ходил, маяком воспользоваться надо было. Так они сказали завтра приходить. Ещё и время раннее назначили.
— И не удивительно, — Сонтьяла показала на улицу. За последние часы количество разумных практически удвоилось. — Разумных вот сколько. Но нам повезло: в ратуше торговцев пропускают вне очереди, — девушка с довольной улыбкой гордо распрямила плечи и выпятила грудь.
— Вас следует поздравить с удачной сделкой? — дворф, приободрённый хорошими новостями, принялся разливать брагу по чаркам.
Как река, мягко струящаяся по своему руслу, так и наш разговор стал плавно течь по всевозможным темам. С рассказа про новую лошадь Брома, которую девушка ходила регистрировать — тема разговора перешла на объяснение правил выбора тягловых лошадей для повозок. Затем Сонтьяла поделилась знаниями о том, как правильно ухаживать за этими сильными и благородными созданиями. Говорила она в эти моменты как разумный, влюблённый в своё дело, видя в нём смысл жизни и засыпая грезя, как утром вновь приступит к работе. С искрой в глазах и лёгким придыханием такой разумный способен говорить о своём увлечении часами, ничего не замечая вокруг себя.
— Сонтьяла, откуда ты всё это знаешь? — я пристально посмотрел на девушку. — Хотя нет, плохой вопрос. Лучше так: как получилось, что ученица торговца питает любовь к лошадям, а не к удачным сделкам? И как ты вообще с Партом встретилась?
— А я не рассказывала?
— Я не помню, чтобы спрашивал.
Думая, собираясь с силами, борясь с собой, Сонтьяла всё же отважилась нарисовать историю своей жизни. О радостных и грустных моментах в воспоминаниях, что бережно хранило её сердце. О том времени, когда она жила вместе с семьёй на южном континенте.
Она рассказывала про отца, что растил единственного ребёнка в одиночку, когда мать скончалась от болезни на пятом году её жизни. Он работал конюхом на ферме и был увлечён своей работой настолько, что мог пропустить день рождения дочери, если одна из лошадей захворает. Он был человеком, что с малых лет привил дочери любовь к этим созданиям. И он пожертвовал собой ради спасения лошадей, когда в конюшне случился пожар.
Сколько бы владелец фермы ни искал виновных, как бы он отчаянно не пытался скинуть вину на её отца, и тем самым переложив бремя ответственности на Сонтьялу — у него ничего не вышло. Судьи, насколько бы они ни были продажными, не могли закрыть глаза на факт самопожертвования мужчины. Им пришлось защитить пятнадцатилетнюю девушку. Может быть в том пожаре, зная гнусную натуру помещика, отец спасал именно свою дочь? Этот вопрос останется без ответа, но суд обязал владельца фермы выплатить компенсацию сироте.
Недолго думая Сонтьяла, боясь за свою жизнь, оформила себя как взрослого человека, продала дом, собрала все деньги и поплыла сюда, на северный континент. С момента смерти отца её жизнь затянулась серым туманом: дни сливались в один, казалось бессмысленность существования готова раздавить её.
Но в один прекрасный день краски окружающего мира вернулись, она смогла дышать полной грудью и прямо смотреть вдаль. Сонтьяла обрела мечту — иметь свою конюшню и разводить там лошадей. Но, как и любая мечта, она требовала денег на своё исполнение. Огромную сумму. Долго, скрупулёзно вникала девушка во все возможные нюансы своей мечты и сложности путей её достижения — будто бы Сонтьяла была не юной девушкой, а познавшим тяготы жизни старцем.
Она решилась стать торговцем. Но ни в одну из торговых лиг её, безродную оборванку с улицы, даже на место перекладывателя бумаги непросто бы не взяли — ей бы не позволили к крыльцу близко подойти. Единственное, что оставалось — вступить в гильдию свободных торговцев. Что она и сделала, сдав экзамен, заплатив пошлину и получив класс «Ученик торговца».
И два года после этого мыкалась с разными караванами по городам в качестве кухарки и служанки, лишь бы хоть кто-то взял её в обучение. Но всё было тщетно: после нескольких переездов караван распадался, и она вновь оставалась одна, ища новый как голодный и слепой щенок ищет свою маму. Даже уличные торговцы отказывались брать её в ученики и посылали прочь: они не могли себе позволить собственноручно вырастить конкурента, который обречёт их же семьи на голодную смерть.
Но боги берегли её и в город тот приехал новый караван. Парт, заметивший в этой затюканной девчонке потенциал, взял к себе в ученицы. Она не поверила его словам, но караванщик оформил ученичество в тот же день. И взялся её учить. Все три друга взялись за её обучение. Она плакала несколько дней. Даже когда выехала с ними из города, она продолжала плакать и не скрывала своего счастья. Через год она провела первую сделку на покупку товара. А ещё через год состоялась первая сделка по продаже, и она улучшила класс до подмастерья торговца.