Сквозь кротовую нору
Шрифт:
– Чего надо? – невозмутимо спросила я.
– Не хочешь отметить свое назначение? – с томным голосом проговорил он, повертев в руках бутылку.
– Ты разве забыл, что я не пью. И вообще мне завтра нужен здравый ум.
– Ну, ты же не откажешься от бокала хорошего французского вина? – не желал сдаваться он.
– Не откажусь, – ответила я и на его лицо озарила ехидная улыбка.
– Но не в такой компании, которую ты предлагаешь, – с иронией добавила я.
Я уже собиралась закрыть дверь, как он ногой остановил ее. Затем парень наклонился ко мне и самонадеянно проговорил:
– Тебе может не подвернуться больше шанса, побыть с мужчиной.
– Чему я очень рада, – язвительно осекла его я, и чуть ли не со смехом добавила:
– И кстати, ты сильно превозносишь свои таланты!
Затем я с силой захлопнула дверь, а он со всей злостью кулаком ударил по ней и громко выругался. Но вскоре я услышала его удаляющиеся шаги и теперь могла спокойно засыпать, а он найдет, где утешиться.
На следующий день у меня началось то самое «Предстартовое прохождение». И я считала, что это будет похоже на еще один экзамен, но я все эти дни приходила в медицинский корпус и обходила там врачей. Мне сделали необходимые прививки, обкалывали гормонами для остановки роста волос и ногтей, а также остановили мою репродуктивную функцию, за что им отдельное спасибо. А к концу «прохождения» меня вообще лишили всех волос, оставили только на голове. Это была очень унизительная процедура и почему об этом не предупреждают, когда ты только поступаешь на обучение, я хоть бы все три года к этому морально готовилась. Но это все учёные виноваты, они доказали что если космонавт не беспокоиться о своем внешнем виде, то и работает он продуктивнее. И, конечно же, я проходила многочисленные тесты на психологическую совместимость с остальными членами команды, дабы мы не попереубивали друг друга запертые на одном корабле. Мои показатели психики сравнивали с аналогичными показателями моих будущих коллег.
Вообще было сделано много изобретений специально для космонавтов. Это и специальные скафандры, для высадки на планеты и заумные средства связи. Но ученые, прежде всего, были помешаны на стерильности. Они очень боялись, что какой-нибудь вирус, случайно занесенный с далекой планеты, погубит всю команду или еще хуже будет занесен на Землю. На корабле было очень много асептических средств, которые автономно обрабатывали каждый угол корабля. А один из таких препаратов предназначалось специально для исследователя, в простонародье ее прозвали «зубная таблетка». С виду это была обычная маленькая таблетка, но свойства ее были потрясающие. Достаточно было просто положить ее под язык, и она мгновенно растворялась и окутывала тонкой пленкой всю полость рта, а в результате зубы чистые, кариес не страшен и дыхание свежее. Ученому, который ее изобрел даже Нобелевскую премию дали. Но самым главным открытие за все существование человечества на Земле было создание «кротовых нор» их контроль и управление, именно с их помощью земляне и начали исследовать космос.
И вот, наконец – то я сижу в своей каюте на борту космического корабля «Кир», в команде исследователей. Форму капитан мне уже выдал. Это были черные, облегающие брюки из приятного материала, и того же цвета джемпер с длинным рукавом и фирменным знаком исследователей: толстая зеленая полоса на боковых швах и рукавах. В комплект еще входила облегчённая куртка с капюшоном, но я не нашла ей применение и оставила лежать в ящике. Обувь у исследователей очень похожа на кроссовки на невысокой подошве, но они из очень прочного дышавшего материала, и к тому же удобно сидят на ноге.
В моей каюте, впрочем, как и почти на всем корабле, были белые мягкие стены, мне это немного напоминало комнату для буйных душевнобольных, но ведь невесомость еще никто не отменял. Я имела в своем распоряжении обычную каюту: кушетка, узкий комод с двумя выдвижными ящиками и встроенные в потолок светильники. Естественно вся мебель была намертво приделано к полу. Иллюминаторов здесь, конечно же, нет. Панорамный вид на открытый космос открывается только на мостике, в который можно попасть, пройдя по длинному коридору, вдоль всех кают команды. Там же находился бортовой компьютер и штурвал, и мне не терпелось поскорее все это увидеть. Ведь именно на мостике я буду управлять этим кораблем.
На борт не разрешалось брать личных вещей, но иногда если вещи не тяжелые и очень важные для космонавта, то делалось исключение. Для меня этим исключение стали серебряная цепочка с кулоном в виде витиеватого ключа, его я купила еще на первую стипендию, не смогла пройти мимо витрины, и блокнот с карандашом. Я решила, что буду зарисовывать все увиденные планеты и звезды.
В основном все девушки, попавшие в команду исследователей, коротко стриглись. Я же не хотела этого делать, волосы мои мне очень нравились и чтобы в невесомости на тренировочных полётах они не стояли дыбом, я постоянно плела косы или закалывала их. Заколки я пронесла на борт вместе со своими волосами.
– Всему экипажу собраться на мостике, – вдруг раздалось в динамике внутренней связи корабля.
Я уже переоделась в форму, поэтому сразу же пошла в указанное место. На мостике: самом большом помещение корабля, не было мягких стен, зато были четыре кресла с ремнями безопасности, и здесь меня уже все ждали.
–Хочу представить тебя экипажу, – сказал капитан Джон, как только я вошла.
Мне было очень волнительно находиться здесь, становиться рядом с капитаном и оглядывать свою команду. Только теперь я начала к нему присматриваться, в форме капитан мне казался совсем другим, не таким как я его запомнила при нашей первой встрече. Как и полагается американцу он часто улыбался, и его улыбка затмевала все остальные. У него были коротко стриженные светлые волосы и ничем не примечательное лицо, но в глазах я увидела огоньки хитрости, выдававшие его непростой характер. Я всё же очень надеялась, что мы сработаемся. И еще капитан Джон был довольно пухлый для космонавта, но он так легко передвигался, что уже через короткое время его вес переставал бросаться в глаза. Он поочередно представил мне каждого члена экипажа.
– Это наш биолог Ханна, геолог Франсуа и бортинженер Рока.
Все они поочередно мне улыбнулись.
– А это, – он указал на меня, – наш новый пилот-астрофизик Маргарита Соколовская. Но у нас никаких фамилий, – предупредил меня капитан, – мы обращаемся друг к другу только по имени. Это очень сплачивает, и мы все работаем в этакой неформальной обстановке.
Я не готовила приветственную речь, да и оратор из меня никчемный, но я постаралась выдавить из себя несколько фраз.
– Я очень рада оказаться в вашей команде, – немного смущаясь, сказала я. – Зовите меня просто Марго. Конечно уменьшительное от моего имени Рита, но оно мне не особо нравиться.
– Как королева Марго? – с улыбкой произнес Франсуа.
– Да нет, я и не думала об этом, – замялась я, не зная, что и ответить.
– Не обращай внимания, – обратилась ко мне с улыбкой Ханна. – Франсуа вечно говорит не подумав.
– Не лезь к девушке с глупыми вопросами,– беззлобно бросила она ему.
Я только улыбнулась глядя на их милую перепалку, со стороны было видно, что у них все еще впереди. Все смотрели на меня добродушным и главное искренним взглядом, что радовало.
– Ну, раз все познакомились и разрешение на взлет нам уже дали, то пора взлетать. Или, Марго, тебе хотелось бы ненадолго отложить старт и попрощаться с родными в космопорте, ты ведь не скоро сюда вернешься? – все также улыбаясь, но с каким-то подтекстом проговорил капитан.
Он напомнил мне, что за нашим кораблем сейчас наблюдают множество людей через экраны планшетов, ноутбуков, а кто-то по старинке в телевизоре, и еще можно было сказать несколько прощальных фраз родным и просто знакомым через связь с космопортом. Но вместо этого я посмотрела в лобовое, оно же панорамное окно космического корабля. Его площадь поражала, он занимал всю переднюю часть мостика и высоту был от потолка до пола. Я видела и безоблачное небо космопорта, и снующих вдалеке работников в спецодежде, и стоящие корабли. Нет, я не стремилась оставаться на Земле больше ни минуты, я хотела с нее сойти и не желала оттягивать свидание с космосом. Поэтому в ответ я только замотала головой.