Сквозь стены
Шрифт:
– Я буду там, Гарри
– Я знаю, это причинит тебе боль, но, пожалуйста, не закрывай глаза… – голос юноши был таким хриплым, что едва можно было разобрать слова.
– Я не закрою, – мужчина посмотрел на него. – Я буду там до конца.
Напряжение оставило Гарри и он обмяк в руках Северуса, как кукла:
– Спасибо, папа.
Что-то соленое пролилось Гарри в глаза, обжигая их.
На секунду он подумал, что это пот.
Но почувствовав тихие рыдания, сотрясавшие тело мужчины и ощутив что-то теплое на макушке, он понял, что это слезы Северуса обожгли его глаза. Теплые, соленые слезы, как слезы феникса, исцеляющие его разум, его душу.
Он был готов.
Глава 18. Перекресток.
Гарри был таким тихим… Северус слушал его ровное дыхание и знал, что тот заснул последним, мирным сном. Он крепче обнял юношу и закрыл глаза.
Он был напуган. Он был так напуган, что едва мог ясно мыслить.
Это был конец. Они умрут, возможно, прежде, чем коллеги заметят их отсутствие.
На этот раз Северус не видел путей для бегства.
И он не был готов умереть.
С приближением смерти он вдруг отчаянно захотел жить, жить с Гарри, помочь ему помириться с Гермионой, помочь Гермионе справиться с шоком, который причинил ей Гарри, помочь им в их хрупких, юных жизнях найти выход из их ситуации, но было слишком поздно. Он не смог сдержать дрожь и подступившую тошноту, скрутившую желудок.
Почему все в его жизни кончается опустошением? Почему он теряет всех, кого любит? Это он совершал непростительные вещи. Это он заслужил смерть.
Не его таинственный брат.
Не Альбус.
Не Ремус Люпин.
И более всего, не Гарри. Гарри – никогда.
– Я не знаю почему я люблю тебя, но я люблю, – пробормотал он, подавляя волны подступающей слабости. – Я не помню, кем мы были друг для друга, но я хочу еще один шанс…
Снова и снова он пытался вспомнить. Он отчаянно хотел вернуть те потерянные воспоминания. Он хотел понять и ответить на чувства мальчика, хотел, чтобы они были семьей, без постоянно присутствующей угрозы Волдеморта, без боли и страха. Без заклятья забвения, борьбы, гнева и ненависти. Он хотел семью. Любовь. Детей.
Как однажды, давным-давно, пожелал для него Квайетус.
Квайетус?
Его дыхание сбилось.
Откуда пришла эта мысль? Северус тщетно пытался вспомнить больше. Но больше не было ни воспоминаний, ни удивительных мыслей.
Он умрет, как незнакомец, для Гарри и для себя.
Нет, не незнакомец. Гарри назвал его «папа». Никто не называет незнакомца папой, верно?
– Я люблю тебя, сын, – испробовал Северус незнакомое предложение.
Оно прозвучало правильно и он повторил:
– Я люблю тебя, сынок.
Руки Гарри стиснули его крепче, но Северус не боялся, что его услышат. Было не время для стыда и секретов.
– Ты проснулся? – мягко спросил он.
– Да, – выдохнул тот. – Они идут.
Да, теперь Северус услышал приближающиеся шаги. Он отпустил мальчика и поднялся:
– Давай покажем им, как умирать с достоинством.
– Достоинство до конца, – сказал Гарри и последовал за ним. – Ты сказал мне то же самое, когда мы были здесь последний раз, – он немного помолчал. – Думаю, мне стоит поблагодарить Бога за то, что он дал мне еще два года. Не время плакать. Больше нет.
Они посмотрели друг на друга и обнялись в последний раз.
Когда дверь открылась, они стояли прямо, рядом друг с другом.
Северус не узнал Пожирателей Смерти. Они носили свои обычные маски и в камере было недостаточно светло. Но это было неважно. Это не изменит их судьбу.
Коридор пуст и тих. Дорога была короткой: лестница, еще коридор и Главный Зал. Почти пустой Главный Зал. Там находилось около двадцати Пожирателей, только Внутренний Круг и никого больше.
Мастер Зелий почувствовал, как у него подгибаются колени. Кто-то схватил его за руку и остановил.
– Не слишком стремишься к смерти, а, Северус? – голос Волдеморта был ледяным.
Северус посмотрел на Гарри. Юное лицо излучало решимость. Двое Пожирателей, которые сопровождали Северуса, подвели его к стене и умело привязали заклинаниями, так, что его руки были распахнуты, будто он хотел кого-то обнять.
Когда он огляделся, Гарри уже стоял рядом с ним, в центре полукруга угрожающих фигур.
– Ты сейчас умрешь, юный Снейп. Как умер твой отец, – рот Волдеморта скривился в безобразной ухмылке. – Как умерли многие до тебя.
Гарри не ответил. Он стоял прямо, его лицо было серьезным, без малейших признаков страха. Внезапно в голове у Северуса появился образ. Образ другого юноши в темно-синей мантии… Его сердце пропустило удар.
– Только один круг, – сказал монстр и сел на свой трон.
Первый Пожиратель поднял палочку.
Это был Эйвери.
– Крусио, – прошипел он с ненавистью и Северус не мог понять его. Почему? Почему он ненавидит кого-то, кого даже не знает?
Гарри упал на пол и прикусил губу. Его раздирала боль, но он молчал. Северус почувствовал, будто проклятье попало в него, но не смел отвести глаз от Гарри. Он обещал. Он обещал.
Второй выступил вперед.
У Северуса в голове появился еще один образ. Гарри поднял голову и их глаза встретились. Черные и зеленые глаза. И вдруг Северус увидел черные глаза, глядящие на него, готовые умереть.
– Квайетус? – прохрипел он.
Еще проклятье и еще образ.
Северус трясся, как безумный. Будто проклятья ударяли в него. Не в его тело, но в его разум. И под сильнейшим умственным напором стена вокруг его потерянных воспоминаний начала рушиться.
– Квайетус? – прохрипел он снова.
Проклятье, Гарри корчится, другой образ. Квайетус и он дома. Квайетус и он в школе.
Квайетус под теми же проклятьями.
Квайетус, умоляющий его глазами:
– Прокляни меня, СЕЙЧАС ЖЕ!
Северус вздрогнул, будто его ударили в живот.
– НЕТ! – хотелось закричать ему, но он не издал ни звука, а лишь хватал ртом воздух.
Нетнетнетнет! Квайетус, Гарри, нет, пожалуйста, нет!
И безжизненное тело его брата после пытки. Он был так похож на мальчика, на его сына, на Гарри… Или наоборот, Гарри был похож на своего отца, на Квайетуса…