Сквозь стены
Шрифт:
– Да, в абсолютно экстремальной ситуации, Гарри. Но сейчас у нас нет шансов создать даже похожую.
– Мы сможем объяснить ему…
– Он слишком эмоционален и подвержен предубеждениям, чтобы принять подобный факт.
– Он не такой!
– Гарри! – нетерпеливо воскликнул Дамблдор. – Подумай немного! Он ненавидел тебя из-за родителей. Он был так настроен против тебя, что ничего из того, что ты делал, не могло его переубедить! Я много раз пытался поговорить с ним о тебе. Он не слушал. Он противился даже возможности просто поговорить с тобой. Он выделил тебя когда тебе было одиннадцать. Да, он защищал тебя, потому что твоя мать была достаточно проницательна, чтоб заставить его поклясться в этом именем его брата…
– Вы хотите сказать, что он нехороший человек? – рыкнул Гарри.
– Нет. Я говорю тебе, что он не рациональный человек. Ты не можешь ничего объяснить ему. Ты не можешь просветить его. Ну, если он любит тебя, то у тебя получится, но чтобы объяснить ему что-то или заставить действовать, нужно использовать эмоциональные аргументы.
Гарри уже открыл рот, чтобы возразить, но правда в словах Дамблдора остановила его. Черт, он знал все это о Северусе! В этом он был похож на Сириуса – неудивительно, что они не выносили друг друга.
Но…
Было слишком много «но».
– Он узнает, Директор, – наконец сказал Гарри: – Он узнает, случайно, и это навсегда разрушит наши отношения. Может, он и не рациональный человек, когда это касается других, но это не значит, что он идиот. Он сложит два и два, и обнаружит правду в самый неподходящий момент, вот увидите… – он замолчал и на какой-то момент, казалось, Дамблдор согласится с ним.
– Значит, ты должен быть очень осторожен, Гарри, – сказал тот, наконец. – Это война и я хочу, чтобы ты был под его защитой. Он умелый и сильный волшебник, если бы не он, сейчас ты был бы мертв.
– Я знаю, – вздохнул Гарри, – но…
– Нет, мистер Снейп, – внезапная официальность в голосе мужчины показала бесполезность дальнейших споров. – Вы будете вести себя как его сын. Никаких возражений. Я должен идти.
Он встал и Гарри последовал за ним.
– Будь осторожен. Все будет хорошо.
Только когда Дамблдор исчез в пламени, Гарри мрачно буркнул:
– Я не согласен.
***
Той ночью Гарри и Гермиона снова сидели в гостиной без сна. Гермиона невидяще уставилась в камин, наблюдая за танцующими язычками пламени. Гарри с умеренным интересом читал «Темные войны в 20 столетии». Время от времени он прочитывал некоторые параграфы о наиболее интересных событиях, держа в голове, что меньше чем через час ему исполнится шестнадцать. Это была мирная ночь и Гарри был уверен, что день рожденья также будет самым лучшим (исключением был, разве что, тот день рожденья, когда он узнал от Хагрида, что он волшебник, в той хлипкой хижине посреди моря). Иногда он даже проверял часы на стене, чтобы быть уверенным, что не пропустит этот момент, и когда понял, что Гермиона заметила его периодические взгляды, извиняющеся улыбнулся.
Гермиона пожала плечами.
В следующий момент камин взорвался разноцветными искрами, которые разлетелись по всей комнате, когда кто-то возник в пламени и, выбравшись из камина, упал на коврик возле дивана. Гермиона вскрикнула, Гарри вскочил на ноги и, вытащив палочку, направил ее на нежданного гостя.
Тот, однако, никак не показал, что намерен на кого-то напасть. Он вообще не двигался.
Гарри опустил палочку (к этому времени Гермиона тоже достала свою) и подошел к неподвижному телу. Когда он наклонился, то побледнел:
– Это Арес. – Гарри перевернул друга на спину. – Он без сознания.
– Это чертовски очевидно, – буркнула Гермиона, ошеломив Гарри. Гермиона ругается?
Девушка передернула плечами и положила палочку на кофейный столик.
– Гермиона, кто сегодня дежурит? – спросил мальчик, рассматривая синяки на лице и шее Ареса.
– Флетчер, как всегда, – вздохнула она и направилась к двери. – Я приведу его.
Гарри кивнул. Его внимание было поглощено Аресом, который был в очень плохой форме. Гарри видел на нем не так уж много синяков, но остаточные эффекты разных проклятий для него были очевидны. Они все еще сотрясали тело мальчика, так что по реакции мускулов Гарри узнал, что это была, в основном, Тормента, но вовсе не учебного уровня, – грустно отметил он про себя.
Арес дрожал и друг закутал его в еще теплое одеяло Гермионы, пока ждал Флетчера. Ему не пришлось ждать долго.
– Он жив? – был первый вопрос Мундунгуса. Войдя в комнату, он быстро потушил огонь в камине.
– Да. Его прокляли несколько раз, но завтра он придет в себя. На него не накладывали Непростительных.
– Поглядим, – Флетчер встал на колени рядом с мальчиком и внимательно просканировал его палочкой. – Ни Непростительных, ни Империуса, слава Мерлину.
– Его несколько раз подвергли Проклятью Кнута, – вздохнул Гарри, следя за палочкой Флетчера.
– Откуда ты знаешь? – спросил тот и снял с Ареса футболку.
– По реакции кожи. Его не били на самом деле, поэтому кожа не повреждена, но все эти синяки на нем, – Гарри показал, – могут быть только от этого. Некоторые из них уже недельной давности, – грустно заметил он.
– Ему не нужна профессиональная помощь, но я сообщу директору. Не знаю, как он сюда попал…, – Флетчер замолчал.
– Я сказал, что он может прийти сюда в случае крайней необходимости, – ответил Гарри.
Лицо Флетчера потемнело от гнева:
– Дамблдор не будет рад. И я тоже. Это было крайне безответственно.
– А что мне надо было сказать ему? – огрызнулся Гарри. – Его родители – Пожиратели Смерти. Его мать хотела сделать из него такого же. Я должен был согласиться с ней? Арес даже предлагал мне, чтобы его заклеймили и он мог собирать информацию для Ордена. Мне пришлось убеждать его не делать этого.
Он серьезно посмотрел Флетчеру в глаза:
– Я думаю, Орден должен пристальнее наблюдать за детьми из Слизерина. Вы не подготовлены к подобным проблемам. Я знаю, было глупо предлагать ему укрыться здесь, но я не мог придумать ничего больше. Здесь он защищен…
– Но его мать и люди Ты-Знаешь-Кого в министерстве легко проследят за ним. Каминная сеть не безопасна.
– Но мы не можем аппарировать. Портключи редки и их можно использовать только раз, и то с разрешения Министерства. И, насколько можно судить по его состоянию, это действительно была крайняя необходимость.
Флетчер, в конце концов, оставил спор и ушел поговорить с директором. Ребята левитировали Ареса в комнату Гарри и положили на его постель.
Дамблдор нашел их там. Он не выглядел счастливым. Он был очень усталым, его лицо было изборождено морщинами и досадой.