Сквозь тернии

Юрин Александр

– В рай или ад, – предположила Женя.

– Неверный ответ, – сухо ответил Аверин.

– Тогда где же верный?

Аверин помассировал виски.

– Знаешь, согласно земной физике – одной из точнейших наук, – всякая передача энергии от одного тела к другому, сопровождается тепловым нагревом.

Женя кивнула.

– Так вот, большинство мыслителей нашего времени, считают душу – или ауру – энергетическим сгустком, что царит вокруг тела. После смерти последнего, душа, согласно теистическим суждениям, возносится

на небеса или спускается в ад.

– И?.. – Женя буквально ногти грызла от нетерпения.

– Тут-то и сокрыто самое интересное, – Аверин сверкнул глазами. – Тело покойника коченеет, а физика говорит, что оно должно нагреться, потому что происходит передача энергии. Так куда же уходит душа? И уходит ли? Может быть, её просто отделяют?

Женя почувствовала в горле ком страха. Она чуть было не прослезилась, но всё же сдержала чувства в узде.

– Откуда всё это? – прохрипела она.

– Из накопленных человечеством знаний, – монотонно ответил Аверин. – Мы заигрались в песочнице, а Солнце уже клониться к закату. Скоро наступит ночь, и придут хищники. Вот тогда-то нам и станет по-настоящему страшно, потому что позвать на помощь окажется некого. Мамы и папы – далеко. Мы бросили их где-то там, на полпути, уверовав в собственную неприкаянность. Или наоборот.

Они долго молчали. Потом Женя спросила:

– Думаешь, его специально оставили тут одного?

– Кого?

– Ну этого, что пристаёт к Светлане.

Аверин улыбнулся.

– Да ты никак уже одушевила Это...

Женя смутилась.

– Просто так проще. Меня напрягает понятие «это».

– Ясно. Я не знаю, кто Он и почему остался здесь один. Возможно, это известно Светлане... Но она предпочитает молчать.

– А чего ты хотел? Вспомни себя в её возрасте.

Аверин кивнул.

– Да, с этим не так-то легко свыкнуться.

– Но ведь можно?

– Можно. Если вовремя обратиться к компетентному специалисту. Хм... Их было много во все времена. А от того, «искры» затухали целыми скоплениями.

Женя понимающе кивнула.

– Как долго тебя наблюдали?

Аверин скривил подбородок.

– С полгода. Потом диагностировали какую-то рассеянность и прописали метилфинидад.

– СДВГ, – прошептала Женя.

– Что?

– Синдром дефицита внимания и гиперактивности. В советское время его ставили многим одарённым детям.

– Да уж...

– Видимо «искр» было слишком много. Их нужно было, во что бы то ни стало, погасить, – Женя собралась с духом. – Расскажи про катастрофу.

– Про какую катастрофу? – Аверин изобразил на лице недоумение.

– Про ту самую, – Женя отвела взгляд.

Аверин мрачно улыбнулся.

– А чего тут рассказывать... Во время авиашоу я катапультировался из самолёта, потерявшего управление. Тот упал на толпу зрителей. Погибли люди. Погибли дети.

Женя закусила фалангу указательного пальца.

–

Прости.

– За что?

– Я не имела права спрашивать.

Аверин усмехнулся.

– Человеку свойственно стремление к знаниям, к обретению информации. Так устроено наше сознание. Никуда от этого не деться. Я не помню, как катапультировался. Хоть убей! Но я на все сто уверен, что никогда и ни за что в жизни не потянул бы за этот чёртов рычаг! Никогда и ни за что. Это было что-то ещё...

В кабину протиснулся серьёзный Александр Сергеевич. Он деликатно откашлялся и поставил на панель перед Авериным старенький радиоприемник «Рекорд».

– Взял с собой на память. Помнится, ещё на службе слушали по нему «Голос Америки» после отбоя, – Александр Сергеевич сентиментально улыбнулся, припоминая былое. – Славные были времена...

– Куда уж там, – улыбнулся в ответ Аверин. – Работает?

– Сейчас и проверим, – Александр Сергеевич засуетился, перебирая в руках провода со штекерами. – Женечка, позволишь?

– Да-да, конечно, садитесь! – Женя ретировалась на место штурмана.

Александр Сергеевич плюхнулся в кресло второго пилота, достал из кармана крестовую отвёртку и принялся отвинчивать шурупы панели.

– Малыш, мне потребуется твоя помощь. Сможешь «прозвонить» шлейф?

– Конечно. Наберите «ай-пи» шлюза.

– Чего-чего набрать? – встревожился Александр Сергеевич, недобро косясь на подмигивающие светодиоды.

– Малыш, у тебя есть доступ к аналоговым разъёмам? – пришёл на выручку Аверин.

Александр Сергеевич благодарно кивнул.

– Аналоговые разъёмы. Проверяю... Нет. «Прозвонка» невозможна.

– Ладно, разберёмся сами, – дал заключение Аверин, отбрасывая прочь крышку пульта. – По-моему, вот этот.

– Да-да, оно самое, – обрадовался Александр Сергеевич. – Минуточку... К сожалению, удалось наладить только УКВ. Коротковолновый диапазон – недоступен.

– Что это значит? – встревожено спросила Женя.

– Связи с Землёй не будет.

– Но спускаемый модуль нас услышит, как и мы его, – Александр Сергеевич вылез из-под пульта красный, точно переваренный рак. – Пробуй, Ярослав.

Аверин щёлкнул переключателем.

Женя вскрикнула от неожиданности.

Кабина наполнилась прежней мракобесией открытого космоса.

– Чёрт! А нельзя убавить громкость? – проскулила Женя.

– Лучше ничего не трогать, – заметил Аверин. – Работает и ладно, – он размял пальцы и нажал кнопку передачи.

Всё стихло.

– Спускаемый модуль. Говорит «сто десятый». Как слышите меня? Приём...

Вновь визг и дикие пляски.

Женя зажала уши ладонями.

Аверин нахмурился. Повторил:

– Спускаемый модуль... Говорит «сто десятый». Как слышите меня? Приём...

– Лишь бы у них всё работало, – сказал вполголоса Александр Сергеевич, чуть заметно нервничая.