Сквозь Тьму
Шрифт:
Джером сжал руки в кулаки. Перенеся храмовника в лимб, ведьма связала своего противника по рукам и ногам. Это место было зеркальным отражением реального мира, но только со своими правилами. Именно через лимб Дженайя смогла незаметно пересечь границу между Виндхеймом и Мецерской империей. Неважно каким сильным или слабым был маг, попавший в лимб. Здесь он мог использовать лишь заклинание “видение”, чтобы узнавать, что в данный момент происходит в этом же самом месте в реальном мире. Таким образом, получивший серьёзные раны Джером не мог себя вылечить, и в данный момент страдал от сильных болей во всём теле. Впрочем, стать хуже храмовнику здесь тоже не могло. В этом и заключался главный феномен зеркального мира. Он останавливал все биологические процессы в теле человека, фактически превращая его в неприкаянный дух. В лимбе можно было провести дни, недели, месяцы, годы, но при этом не постареть ни на минуту. Находившийся в зеркальном мире человек не мог причинить вред своему здоровью, даже если очень этого хотел. Он не нуждался в пище и сне, и был волен делать всё что ему заблагорассудится, кроме одного – покинуть свою туманную тюрьму. Как правило, люди, проводившие в лимбе слишком долгое время, со временем сходили с ума, и Джером прекрасно понимал, что если Дженайя решит оставить его здесь навсегда, то та же участь постигнет и его. Но даже зная это, храмовник не желал идти на поводу у своей мучительницы.
– Не трать напрасно время, ведьма! Не знаю, что ты задумала, но я не стану тебе помогать! – решительно заявил Джером.
Дженайя холодно улыбнулась. Даже после сокрушительного и позорного поражения этот упрямый молодой дурак продолжал храбриться.
– Твоё согласие мне и не требуется. Если всё пройдёт как надо, у тебя даже есть шанс сохранить не только душу, но и жизнь, - объяснила ведьма.
– Думаешь я тебе поверю?
– Думай что хочешь. Как и большинство твоих собратьев ты для меня – пустое место. Даже если я тебя не убью, рано или поздно это сделает твой бессмысленный фанатизм.
– Моя вера…
– Ничего не значит. Ты веришь, что борешься за благое дело, и защищаешь людей от кровожадных монстров вроде меня, но правда заключается в том, что как только твоё тело предадут земле, ни один из спасённых тобою людей даже не вспомнит твоего имени. Чтобы ты ни делал, тебя ждёт лишь забвение, и ничего больше.
Не будь у Джерома сломана нога, храмовник непременно набросился бы на Дженайю, и придушил бы её собственными руками. Она открыто насмехалась не только над ним самим, но и над его идеалами, а этого Джером не мог ей простить.
– Будь ты проклята, злобная тварь! Неважно сколько это отнимет у меня времени и сил! Я уничтожу тебя, даже если это будет последнее что я сделаю! – поклялся Джером.
Клятва храмовника не произвела на Дженайю впечатления. Парень руководствовался эмоциями, а не разумом, иначе не стал бы бросаться пустыми угрозами, ведь в его положении это было не только бессмысленно, но и глупо. Так или иначе, храмовник поможет ей достичь желаемой цели, и продолжит влачить своё жалкое существование. Как долго это существование продлится, зависит только от него.
***
Немного позже Эллара устроила Джону небольшую экскурсию по главному храму ордена “Дневного Света”. Мысленно взвесив все “за” и “против”, парень всё же признался своей спутнице, что прибыл сюда из другого мира. Он ожидал, что Эллара скептически отнесётся к этой новости, возможно даже назовёт его психом, однако девушка на удивление легко восприняла тот факт, что общается с пришельцем из другого мира.
Прочитав множество книг, девушка узнала, что их мир – далеко не единственный. Авторы книг не исключали возможность путешествия между мирами, но при этом ни один из них не написал, как это сделать. Во время прогулки по храму, Джон поймал себя на мысли, что общение с Элларой не только приятно, но и познавательно. Подобно учителю, хорошо знающему свой предмет, девушка прочитала пришельцу из другого мира краткий курс по истории и географии своего родного мира.
Столицей Виндхейма, самого крупного государства на континенте, долгое время был город Орилос. Но после того как тёмные маги были объявлены вне закона, король Алистер перенёс столицу в город Данмур. Правда инициатива перенести столицу принадлежала не столько королю, сколько храмовникам из ордена “Дневного Света”, имевшим огромное влияние на правителя Виндхейма.
На востоке королевство граничило с Мецерской империей. Данное государство было основано чуть более 500 лет назад виндхеймским рыцарем Годаром, изгнанным из королевства после дуэли с наследником престола. В те времена на месте империи не было крупных городов и замков, а лишь непроходимые степи, населённые племенами воинствующих кочевников. Вызвав хана одного из племён на смертельный бой, Годар одержал победу, и занял место побеждённого. На протяжении последующих лет Годар объединил большинство племён под свои знамёна, безжалостно уничтожил всех, кто пытался оказать ему сопротивление, и объявил себя первым императором нового государства. В данный момент отношения между Виндхеймом и Мецерской Империей были вполне хорошими, несмотря на то, что император Альбус наотрез отказался устраивать на территории своего государства охоту на тёмных колдунов и выдавать их храмовникам.
На западе Виндхейм граничил с владениями вампиров – королевством Арвест. Вот уже 120 лет правителем Арвеста был король Аларик – сын короля Ронгара, создателя “осколка тьмы”. Несмотря на то, что Аларик не проявлял откровенной вражды к людям, отношения между двумя королевствами едва ли можно было назвать тёплыми. Не проходило и месяца, чтобы охранявшие границу солдаты не находили обескровленные тела крестьян или охотников в приграничных деревнях и лесах. После каждого подобного инцидента храмовники пытались убедить короля Алистера провести полную мобилизацию или позволить ордену “Дневного Света” начать крестовый поход против мерзких кровососов, однако король ограничивался лишь тем, что увеличивал число патрульных на границе. Хотя монарх терпеть не мог вампиров, он не мог себе позволить вступить в открытое противостояние со столь опасными противниками. К тому же несколько обескровленных крестьян и солдат были недостаточно веской причиной, чтобы объявлять войну Арвесту. Перешедшие границу Арвеста тёмные колдуны чувствовали себя на вампирской территории как рыба в воде, и отношение местных к ним было исключительно хорошим.
На вопрос Джона, почему Дженайя, покинув Виндхейм, отправилась в Мецерскую империю, а не в Арвест, где бы её приняли с распростёртыми объятиями, Эллара ответить не смогла. Северная часть континента представляла собой бескрайнюю ледяную пустошь, не представлявшую ни малейшего интереса ни для одного из трёх государств. На юге же располагался самый крупный водоём этого мира – Золотое море. Для того чтобы добраться до него, нужно было пересечь знойную пустыню. В тот момент, когда Эллара собиралась поведать Джону о землях по ту сторону Золотого моря, их нагнал запыхавшийся послушник ордена.
– Хорошо, что ты ещё здесь. Магистр Ариус вызывает вас к себе, - сообщил послушник, вытирая пот со лба.
– Нас? И меня тоже? – уточнил Джон.
Послушник кивнул.
– Хорошо. Мы сейчас же посетим магистра, - ответила Эллара без раздумья.
Весть о том, что их желает видеть глава ордена “Дневного Света” одновременно насторожила и обнадёжила Джона. Парень надеялся, что магистр знает о перемещениях между мирами больше Эллары, и сможет помочь ему вернуться домой, но в то же время опасался, что увидев у него на руке метку тёмной ведьмы, Ариус решит, что он всё выдумал, и отправит его на костёр. Поэтому, когда они подошли к покоям магистра, Доу, не смотря на то что в храме было немного душно, опустил рукава джинсовки таким образом, чтобы его запястья нельзя было разглядеть.
Ожидая, что покои магистра сильно отличаются от комнаты Эллары, Джон был приятно удивлён, обнаружив, что нынешний глава ордена живёт практически в тех же условиях, что и его подчинённые. Доу представлял увидеть перед собой старика, похожего на толкиеновского Гэндальфа. На деле Ариус оказался мужчиной 47 лет с короткими тёмными волосами и небольшой бородкой. Одежда Ариуса ничем не отличалась от одежды остальных обитателей храма. Не знай Джон что перед ним магистр ордена, решил бы что имеет дело с обычным храмовником.