Сквозь века
Шрифт:
Я развернулась к нему лицом и прижалась щекой к груди, чтобы услышать ровные удары любимого сердца. Этот звук успокаивал меня.
— Я хочу, чтобы это закончилось, Артур. Хочу, чтобы Лютера не существовало и он не угрожал моим девочкам, чтобы все это обернулось лишь кошмаром и упорхнуло с первыми лучами утреннего солнца.
— Понимаю, родная. — Он прижал меня сильнее. — Я не могу исполнить это желание, но могу обещать все время быть рядом, что бы ни случилось, чем бы это ни обернулось.
Мне не нужно было отвечать на эти слова,
— Давай покончим с этим! Давай попробуем вернуть мне воспоминания!
Аддерли кивнул и вышел в соседнюю комнату, а я обняла себя руками, пытаясь избавиться от озноба и подготовить себя к тому, что принесет мне встреча с прошлым. Я боялась, откровенно боялась того, что увижу, но и оттягивать смысла не было. Я никогда не буду готова по-настоящему.
Сверток с одеждой мы разворачивали вместе, но, как только платье оказалось в моих руках, Артур отступил, решив погрузиться в чтение отчетов о том, как меня нашли, и прочих подробностях того времени. Как и говорила Ада, среди бумаг оказалось много зарисовок, которые поразили даже меня. Мое лицо, закованное в лед, смотрелось зловеще и было передано с такой точностью, что я поежилась, вновь ощущая холодок, бегущий по спине.
— Господи боже, — прошептал Артур, рассматривая рисунки, которые изображали то, как я приходила в себя, и последующую жизнь в магистиуме. Я была похожа на обезумевшую. Жуткое зрелище.
Чтобы отвлечься, снова взяла в руки платье и попыталась вспомнить его, но, сколько ни напрягалась, так и не смогла воскресить в памяти ни ткань, ни цвет, ни фасон. Этот наряд все еще оставался чужим для меня. Заколка тоже не произвела на меня никакого впечатления. Я присела на кровать и очень осторожно взяла в руки маленькое и изящное колечко с крохотным изумрудом. Внутри все сжалось и образовалась непонятная пустота. Узорная оправа красиво обрамляла камушек и тонким кружевом переходила в ободок. Очень искусная работа, несомненно выполненная специально для меня Томасом Марлоу.
Думая об этом, я не ощущала ровным счетом ничего. В груди не разгорался огонь любви, не рождалась нежность и не всплывала привязанность. Я смотрела на изысканную вещицу и не решалась надеть ее на палец. Помнила слова Томаса о том, что я должна сберечь кольцо, что оно очень важно, но ничегошеньки не чувствовала.
— Ты видела раньше эти вещи? — оторвавшись от чтения, спросил Артур.
— Нет, я довольно долго была не в себе. После того как лед растаял, платье вымокло, и меня переодели. Как я понимаю, все вещи собрали в одном месте и не считали нужным возвращать их мне.
— Почему?
— В то время, пока я жила в магисгиуме, моя магия будто дремала, и, думаю, Огюсту и в голову не пришло, что кольцо может быть магическим.
— Очень интересно, ведь уже само то, что ты проспала во льдах сотню лет, должно было навести на мысль о магии.
— Согласна, но Огюст очень пристально наблюдал за мной в течение полугода и, не обнаружив никаких иных следов магии, отверг эту мысль, пытаясь отыскать другие ответы.
Я продолжала вертеть колечко в руке и откровенно трусить. Артур разгадал обуревавшие меня чувства и отложил бумаги совсем. Муж присел на корточки около меня и взял мои руки в свои:
— Я рядом, мы справимся.
— Знаю, — ответила я, касаясь ладонью его лица.
Некоторое время я смотрела в глаза мужчины, который одним своим существованием делал этот мир лучше, а потом выдохнула и надела колечко на палец.
Комната содрогнулась, перед глазами все поплыло, и я крепче ухватилась за руку Артура, словно за спасательный круг.
— Слушай меня очень внимательно, Оливия, — зазвучал голос Томаса у меня в голове. — Без этого кольца ты не сможешь вернуться в прошлое, которое проживала сама. Забвение — единственное спасение для тебя. Я разделю тебя и сапфир не только расстоянием, но и временем. Нас не оставят в живых…
Я распахнула глаза и увидела встревоженный взгляд Артура, который искал ответы на моем лице, но не спешил беспокоить расспросами. Я сделала глубокий вдох и ощутила очередной приступ головной боли. Она нарастала так быстро, что мне пришлось обхватить голову руками и сдержать стон.
— Беги в наше место, Оливия, спасай себя…
— А как же ты?
— Я закончу здесь и последую за тобой. Уходи раньше, чтобы никто тебя не увидел. Мне нужно стереть твои следы…
— Пожалуйста, прости меня! Я не знала… не предполагала, что так выйдет… Прости, если сможешь… Это все моя вина, только моя! Я отчаянно хотела, чтобы ты сдержал слово и не прослыл лжецом! Я не слушала тебя, не хотела слушать! Меня волновал лишь твой авторитет, твое имя, которое вскоре должно было стать и моим! Прости меня, молю…
— Сейчас уже поздно горевать, Оливия! Я не смог убедить тебя, и судьба развернулась именно к этой точке развития событий. Я знал…
Я вновь очнулась, помня, что последует за этими словами. В голове царил сущий хаос, множество картинок, людей, мест, улыбок, ссор и слез. Я буквально взвыла от наплыва совершенно незнакомых и в то же время очень близких лиц. Вскочив на ноги, чувствовала, как они трясутся и могут сейчас не выдержать и подкоситься, и я упаду на пол. Я то обнимала себя руками, то стискивала охваченную невыносимой болью голову.
— Ада! — откуда-то издалека звучал глухой голос Артура, но сейчас этот человек казался мне чужим, я отшатнулась, налетела на столик, ушибла бедро и снова отскочила. — Милая, я здесь. Все будет хорошо.