Сквозь века

Мирошник Ксения Викторовна

— Ноа, — пробормотала Эдолин, — Ноа.

— Я здесь, родная, — сражаясь со слезами, ответил мужчина, присев рядом с сестренкой. — Я здесь, я тебя не оставлю.

— Я скоро увижу маму, — едва слышно прошептала она и слабо улыбнулась. — И Лидию.

Не сдержав рыдания, миссис Додсон, закрыла лицо ладонями и поддалась чувствам.

— Не грусти. — Эдолин медленно накрыла голову брата ладонью и перебрала пальцами волосы. — Мама присмотрит за мной. Обещай, что не будешь грустить.

— Не буду, — буркнул Ноэль и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями сестры.

Каждый

вдох, каждое слово мучили девушку, и, чтобы хоть как-то ее поддержать, я приподняла ее и прислонила спиной к своей груди. Пусть немного, но я смогу подарить ей сил. Эта храбрая девочка заслужила еще несколько минут.

— Ты помнишь свой самый счастливый день? — спросила я у нее.

Эдолин вновь улыбнулась и, прикрыв глаза, зашептала на ухо. Я кивнула в ответ:

— Я могу подарить тебе его снова.

Приложив как можно больше усилий, я погрузила всех, кто был в комнате, в прошлое.

Это был чудесный солнечный день, лучи пробивались сквозь колышущиеся на ветру шторы, пахло свежей травой и цветами, а еще немного сладким кексом.

Мы увидели длинный коридор, по которому бежали две девочки и разлетался задорный детский смех. Эдолин бежала первой, на белокурых волосах завязан алый бантик, локоны развеваются на бегу. Девочка хохочет и постоянно оглядывается. За ней бежит еще одна, чуть повыше. Волосы темные, кучерявые. Она оборачивается, и я вижу ее сходство с Артуром. Девочки влетают в гостиную, где взрослые пьют чай. Эдолин кидается к матери, продолжая хохотать.

— Эди! — обиженно кричит Лидия. — Отдай мой бант!

Маленькая мисс Аддерли вроде и злится, но при этом в глазах беснуются смешинки. Она чуть не падает на подругу сверху и пытается отнять ленту, сложенную в красивый бантик для волос.

В комнате звучит смех взрослых. Здесь родители Эдолин и Ноа, а также вся семья Аддерли. Дети счастливы, полны надежд и мечтаний. Все они любят друг друга, их сердца наполнены радостью, на лицах улыбки, купающиеся в лучах теплого летнего солнца.

Я посмотрела на взрослую Эдолин, чье лицо застыло в счастливой улыбке. Ноа плакал рядом, Артур замер, разглядывая сестру и родителей. Мы с Фредди и миссис Додсон боялись даже вздохнуть. Просто молча глотали слезы, глядя на две счастливые семьи, собравшиеся выпить вместе чаю.

Еще мгновение — и девушка в моих руках закрыла глаза, а потом издала последний вздох.

— Она ушла, — прошептала я и вернула всех в настоящее.

— Ушла счастливой благодаря тебе, — ответил Артур.

Ноа больше не сдерживал рыданий. Он обхватил бездыханное тело сестры и прижал его к себе, высвобождая боль и наслаждаясь ее последним теплом.

Олридж-холл погрузился в скорбь, затих, будто дыхание затаил. И в таком безмолвии прошли сутки. Тело Эдолин было отправлено в службу подготовки к погребению, похороны назначены, все приготовления сделаны. Эта потеря отняла у всех обитателей поместья столько сил, что они на время забыли обо всем, что забывать не стоило. Я даже в пансион весточку не отправила, что вернулась, а надо бы.

Лютер не дал нам достойно проводить наследницу Олридж-холла. За день до ее похорон, вечером, когда мы все, словно призраки, сидели в гостиной и пытались заставить себя поесть, земля будто содрогнулась. Посуда вокруг зазвенела, люстра на потолке задрожала. Я вскочила на ноги, а Фредди, которая стояла у окна, вскрикнула:

— Ада! Это пансион! Посмотри! Пламя и густой дым! Это пансион!

Глава 23

БИТВА

Казалось, я в жизни так быстро не бегала, словно пыталась обогнать ветер. Страх подгонял и заставлял двигаться быстрее. Ноги путались в юбке, поэтому пришлось задрать ее вверх. Мы все мчались через лес, различая всполохи между деревьями. Трава, ветки и камни затрудняли наш путь, я несколько раз чуть было не упала, но Артур или Ноа неизменно приходили на помощь. Сердце рвалось из груди, и я бормотала мольбу о том, чтобы девочек уже отправили по домам.

Выскочив на поляну перед пансионом, я чуть не вскрикнула от ужаса, но Артур резко остановил меня, закрыл рот рукой и потащил обратно. Я хваталась за его руку и пыталась вырваться.

— Подожди, нас не должны заметить, — шептал муж мне в ухо. — Успокойся, эмоции плохие советчики.

Как только я перестала сопротивляться и мы все оказались на безопасном расстоянии, Артур отпустил меня, и мы смогли посмотреть на происходящее из укрытия. На самом деле огня было не так уж много, но дым поднимался высоко в небо, вызывая панику.

Перед входом в пансион стоял мистер Хардман и словно завороженный смотрел на огонь, ползущий по окнам первого этажа вверх к крыше. Главный вход в пансион облизывали языки пламени. Слева и справа от мецената и всеобщего любимца толпились люди в капюшонах.

— Судя по энергии, исходящей от них, — прошептала Фредди, — здесь не только маги, но и люди.

— Значит, мы верно думали на Хардмана, — повернулась я к мужу. — Он и есть Лютер!

Перед глазами возникло добродушное улыбчивое лицо, и стало горько оттого, как легко можно ошибиться в человеке. Мороз пробежал по спине, когда представила, чем может закончиться эта встреча. Я резко развернулась к мужчинам:

— Артур, Ноа! Возвращайтесь в Олридж-холл и вызывайте полицию! Раз здесь не только маги, констебли могут пригодиться.

Артур посмотрел на меня долгим взглядом, перевел глаза на друга, и мне показалось, что между ними состоялся какой-то молчаливый диалог, который закончился кривыми полуулыбками.

— Если ты хочешь нас отослать, Ада, — сказал Ноэль, — то придумай повод получше. Мы уже велели Хакстону оповестить полицию.

Мистер Гаррисон демонстративно сбросил с плеч пиджак, ослабил галстук и закатал рукава. Решительность на его лице меня ужаснула. Я посмотрела на Артура, который поступил так же, как друг. И кого я хотела обмануть? Эти двое ни за что не отступят.