Слабина Большевика

Сильва Лоренсо

– Ты, Исаскун, всеядная, – беззлобно засмеялась Росана.

– А меня тошнит от тебя, принцесса говенная.

– Я не брезгую, просто у меня – свои, – ответила Росана, доставая из-за пояса юбки пачку “Мальборо” и розовую зажигалку. Зажгла сигарету и стала курить, скрестив руки на груди, чуть откинувшись назад и покачивая своими полудетскими, еще не сформировавшимися бедрами.

– Много теряешь. Никакого сравнения, – сказала Исаскун. – А может, не куришь травку – боишься, что не будешь первая в классе и эта курица донья Лурдес

перестанет говорить, что из тебя выйдет врач или министр.

– Оставь ее, Исаскун, вечно ты к ней цепляешься, – вступилась одна из девочек.

– Я не стану ни тем, ни другим. Но и не скачусь до тебя, чтобы потом не искать через газеты клиентов, лишь бы достать деньги на порошок.

– А ты пробовала кокаин, Исаскун? – спросила на вид самая глупенькая из них.

– Один раз, – похвасталась Исаскун, сверля Росану злобным взглядом. – Двоюродный брат дал попробовать, когда мы с ним занимались этим делом.

– Просто ты описалась в постели, когда тебе это приснилось, – насмешливо сказала Росана, и кто-то из ее компании засмеялся.

– А ты? – опять вступила глупенькая, горя желанием узнать хоть что-то о трясине порока, в которой погрязли другие.

– Так я тебе и сказала.

– Ну конечно, Нуриа, – насмешливо проговорила Исаскун. – Она занималась этим с Кеном, кавалером Барби. Засунула себе туда его голову. Краник-то у него слишком маленький, даже для нее.

На этот раз громовым хохотом разразились те, что пришли с Исаскун. Росана молчала, только выдохнула дым, чуть изогнув нижнюю губу как бы в улыбке. Потом повернулась и ушла вместе с двумя своими спутницами.

Когда девочки удалились, я пошел искать телефонную кабинку. Набрал номер Сонсолес, и мне ответил грубый голос Лусии, служанки:

– Да.

– Добрый день, я – из колледжа Росаны, вы – ее мать?

– Нет.

– А с кем я говорю?

– Я – служанка.

– Ах так. А сеньора дома?

– Да. Одну минутку.

Не прошло и минуты, как в трубке послышался уже знакомый мне голос матери Сонсолес:

– Слушаю.

– Добрый день, сеньора, я из колледжа вашей дочери. Нам бы хотелось, чтобы вы встретились с классной наставницей.

– Что-нибудь случилось?

– Нет, нет, наоборот. Мы сейчас проводим такие встречи с родителями всех учениц. В рамках программы профессиональной ориентации. Они в том возрасте, когда пора подумать об их будущем. Росана – очень хорошая ученица.

– Ну, конечно, хорошая.

– И очень воспитанная девочка.

– Она никогда не доставляла нам никаких огорчений. – Во второй раз в голосе матери Росаны и Сонсолес прозвучала гордость.

– Когда вам было бы удобно?

– Как скажете.

Но я уже получил нужную информацию (Сонсолес – не мать девочки) и поспешил отделаться от собеседницы, назначив ей встречу на следующий понедельник; разумеется, встреча не состоится, и, полагаю, мамаша порядком разгневается на школу, за которую дон Амандо так дорого платит. Судьба иногда складывается из дурацких неожиданностей.

Девочки вышли из школы в половине первого; Росана и еще несколько учениц сели в автобус. Я поехал следом и доехал за автобусом до дома Сонсолес. Росана вышла из автобуса вместе с другой девочкой, тоже блондинкой, но немного бесцветной. Я слышал, как они договорились встретиться через пятнадцать минут, и припарковался неподалеку.

Через пятнадцать минут девочки появились и направились в сторону парка. В парке они отыскали киоск с мороженым и купили по рожку. Потом поднялись к пруду, обошли его с северной стороны. Сели на скамейку около статуи Рамона-и-Кахаля и доели мороженое. Когда они сидели на скамейке, подружка смотрела на Росану, а Росана – перед собой. Росана была серьезна и что-то говорила; другая молчала, только иногда у нее вырывался смешок. Я находился на противоположной стороне аллеи и за людским говором не мог их слышать. Через несколько минут к ним присоединилась еще одна девочка. Она выходила из школьного автобуса остановкой раньше.

Спустя полчаса та, что пришла с Росаной, показала на часы, что-то сказала, и Росана кивнула. Та, посидев еще немного, встала и ушла. Минут десять Росана курила и о чем-то тихо разговаривала с оставшейся девочкой. Потом они попрощались, и каждая пошла своей дорогой. Росана медленно двинулась по аллее, разглядывая деревья и прохожих. Если бы я был в ее возрасте или если бы все было не так, как оно было, я бы скромненько дошел за ней до ее дома, а потом отправился бы к себе домой писать стихи. Но все было так, как было, мне было тридцать три, стихи уже не писались, и потому я подумал: зачем медлить? Момент был как нельзя более подходящий. Я пошел за ней и, не дойдя трех или четырех метров, окликнул:

– Росана!

Она остановилась и медленно обернулась. Ее лицо не выразило удивления, только осторожность.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Не бойся, – сказал я, поднимая руки вверх.

– Я не боюсь. Ты кто?

– Меня зовут Хавьер, я – друг.

– Чей? – Зрачок в синих глазах стал совсем маленьким, почти исчез.

– Ладно. Я – полицейский. Но только никому не говори.

– Я не сделала ничего плохого, – сказала она убежденно и опять было пошла, но не спеша, как будто заранее знала, что я пойду следом.

Я догнал ее.

– Я знаю. Я хочу поговорить с тобой о твоей подруге Исаскун.

– У меня нет подруги с таким именем. Ты ошибся.

– Не так много Росан, чтобы ошибиться.

– Все равно. Ни одну из моих подруг не зовут Исаскун.

Я улыбнулся и попробовал поймать ее взгляд, но не сумел, взглядом с ней можно было встретиться только тогда, когда она сама этого хотела.

– Нехорошо, ты пытаешься обмануть меня. Я знаю, что она в одном классе с тобой, я видел вас в школе. Сегодня вы были вместе на школьном дворе.