Слабые мира сего
Шрифт:
— Озас, тьфу, Лёлик, почему так долго?
Из-за сосны появился молодой мужчина и виновато улыбнулся:
— Простите, Федор Иванович. Колесо пробило. А вы хорошо выглядите, загорели. С югов вернулись?
— Да, Лёнь, — усмехнулся мужчина, — с самых что ни на есть.
— Как эти ребята
— Трудно сказать, впрочем, теперь все кому не лень по древним порталам лазают. Ну да ладно, главное, мы знаем, что кто-то его открыл, а мы его закрыли. Теперь, надеюсь, навсегда.
— А много еще таких порталов осталось?
— Да, но остальные под охраной. Надеюсь.
— Что в мешке?
— Сувениры, Лёнь.
Мужчина развязал мешок и достал из него статуэтки египетских богов.
— Понятно, в горе-то чего взорвалось?
— Так, ерунда, древняя пиротехника. Лёня, у тебя машина далеко?
— Нет, километра два отсюда.
— Тогда идем.
— Вы чего такой грустный, Федор Иванович?
— Понимаешь, я при взрыве одну вещь уронил.
— Ценную?
— Не то слово.
— Найдется.
— Наверняка. Вопрос — кем, — вздохнул шаман.
Сидя в машине, Леонид безуспешно пытался найти радиостанцию. Поняв, что не найдет, воткнул в отверстие магнитолы диск.
— Нет, не судьба. Вот так, пять километров отъехали от города — и ни те музыки, ни те электричества. Одно слово, глушь таежная! Ладно, будем слушать диски.
Бельдыев внимательно разглядывал молодого человека.
— Лёнь…
— Что, Федор Иванович?
— А ты так и не вспомнил, кем был в прошлой жизни?
— Нет, как ни старался.
— Да, — покачал головой Бельдыев, — некоторые вещи не меняются.
Леонид усмехнулся и
— Наверное.
Федор Иванович опустил спинку сиденья и устроился удобнее.
— Ну, а что у вас нового?
— Да вроде все как всегда. Похороны ваши прошли достойно. Все как вы просили.
— Хорошо.
— Еще ваш друг звонил, тетя Люда передавала, Рустамом представился.
— И что сказал?
— Сказал, что вас поминают, и еще говорит, как вам надоест в покойника играть, чтобы вы к Смирнову ехали.
— Вот обалдуи, — рассмеялся Бельдыев, — вычислили!
— А то как же, это ваши ученики! Ну что, навестим друзей?
— Нет, не поеду, устал я от приключений. Да и староват я уже, пора мне в свою берлогу возвращаться.
Шаман усмехнулся и что-то буркнул на непонятном языке.
— Чего?
— Да это я так, — улыбнулся Бельдыев, — иронизирую.
— На каком языке?
— На санскрите.
— Все хотел спросить, откуда вы столько языков знаете?
— Честно говоря, для меня самого загадка. Это после контузии еще в сорок первом случилось. Вроде и оглушило-то не сильно. А как в себя пришел, вдруг понял, что я знаю другие языки, которых не учил никогда.
— Сильно.
— Да, вот такая загадка. Слушай, Лёнь, а чего ребята собрались-то?
— Да я не понял. Говорят, им какое-то письмо пришло.
— И что в нем?
— Ничего. Только египетская картинка — глаз Гора.
— От кого письмо?
— По правде сказать, не разобрал. То ли Небатра, то ли Нематра.
— Лёнь.
— Что?
— Разворачивай транспорт.
— Куда?
— В Москву.