Слабым здесь не место. Охота
Шрифт:
Мне все же довелось пустить в дело клинок. Дважды я вынимал его из ножен, и дважды мне едва хватало мастерства, чтобы выйти победителем и никого не убить…
А ведь, по общепринятому мнению, я до сих пор не покинул те районы долин, которые еще можно назвать цивилизованными.
– -------------------------------------
Не хочу думать об этом, но сердце замирает при мысли, что мне еще не довелось войти в воды жестокости и бесправия,
Все, что довелось пройти и пережить, померкнет перед грядущим.
– -------------------------------------
Я стараюсь успокоить себя тем, что мои поиски закончились. Наконец мне удалось отыскать едва ли не последнего из касты Тибурон. Это пусть и малая, но победа. Успех в нелегком начинании, где не преуспели остальные. Однако почему радость или же гордость не переполняют меня?
– -------------------------------------
Как бы я ни обманывал себя, прошедшие ползимы ничего не значат. Цель моего путешествия лежит где-то далеко впереди. Там, где все станет куда сложнее. Несоизмеримее с тем, что я сделал до этого.
В такие моменты меня одолевают сомнения.
Вдруг я не справлюсь?
Хватил ли у меня сил, умений и знаний не только выжить, но и достигнуть желаемого?
Достоин ли я столь высоких ожиданий, которые на меня возложены?
– ---------------
Отрывок из дневника Джувенила касты Балес. 1367 з. н.н.
1367 з. н.н. Изрытый котел. Вырубки по направлению к поселению Лихих Каида
– Что ты постоянно пишешь?
Голос Тархельгаса, разорвавший тишину предрассветных часов, перепугал Джувенила, так что тот не смог подвести черту под очередной записью. Рука дрогнула, и острый серебряный карандаш оставил на чистом листе серую линию. Теперь ее не сотрешь при всем желании.
С первой встречи и по сегодняшний лик Тибурон практически не разговаривал со своим спутником, ограничиваясь лишь парой сухих фраз. Именно поэтому голос, подобный промерзлому и суровому ветру, застал Балеса врасплох.
– Мысли, идеи, впечатления. – Он прокашлялся с непривычки. – Когда Ахора подойдет к концу, так легче составить заключительный труд. К тому же будет что рассказать, как вернусь.
Парень убрал дорогой карандаш в футляр и спрятал в седельную сумку.
– Хотите, могу зачитать?
– Избавь меня от этого.
Джувенил закрыл дневник, не собираясь продолжать свое письмо. Окоченелые пальцы и так уже перестали его слушаться.
Он надел перчатки и уже двумя руками взялся за поводья, продолжая вести лошадь вслед за Тархельгасом.
Сложно понять, чем был вызван внезапный вопрос Тибурона. И Балес не собирался выяснять потаенные мотивы, которых могло и не быть. Решил воспользоваться шансом и разговорить его.
Если это вообще возможно.
– Уверен, кому, как не вам, есть о чем поведать. – Джувенил поравнялся с Тархельгасом.
– С лунами многое стирается из памяти.
– Именно поэтому я стараюсь все записывать. Вам стоит попробовать.
– В моем случае половину лучше забыть. Или все разом.
Тон Тибурона давал четко понять, что к беседе он не расположен. Балес в свою очередь не стал давить и молча согласился, не до конца понимая, как себя вести.
– Если не с истории, то, позвольте спросить, с чего мы начнем мое обучение?
– С наблюдения, – коротко ответил Тархельгас. – Сам говорил: Ахора – лишь следование за господином и изучение мира с его законами.
– До того, как найти вас, я вдоволь насмотрелся на этот мир. И изучил достаточно, чтобы…
– Считаешь, у тебя получилось? – он перебил, не дослушав парня.
– То, что я еще дышу, лучшее тому подтверждение.
– Ошибаешься. – Тархельгас посмотрел на Джувенила. – Ответь, как ты попал в эти леса?
Балес опять не понимал, чего добивался Тибурон, но не сомневался, что это своего рода проверка. Вопрос, ответ на который должен быть правильным.
– Через речной откатник. Именно так я оказался в сердце Изрытого котла. Насколько я знаю, это самый быстрый способ. Однако даже он занял у меня около шести лун, если отсчитывать путь от столицы.
Разочарование с оттенком безразличия на лице Тибурона. Вот что заставило Балеса замолчать.
Тархельгас отвернулся, вглядываясь в сумрак вырубок, продолжая слушать тихую поступь Таги по свежему снегу.
Он заговорил немногим позже:
– Откатник, котел, лун. Говоришь словами местных, но ведешь себя как житель столицы. Та же манера речи, присущая лишь господам, то же поведение с соблюдением этикета. Дорогие одежды и металл, с которым так легко расстаешься. Уверен, что уже как минимум дважды это обернулось против тебя. Ты был вынужден сражаться.
– И я выжил.
– С трудом, – Тархельгас не спрашивал. Он утверждал.
– Мастерство каст не идет ни в какое сравнение с местными лесорубами и бандитами.
– Один на один – да. Даже против двоих или троих, если ты хорош. Но здесь всегда бьют в спину, и чем больше выделяешься, тем увеличиваются шансы на подобный исход.
Джувенил слушал, не перебивая. Боялся прервать монолог Тибурона, который еще вчера казался немыслимым.
– Первое, что ты должен понять, – нельзя прикинуться своим, просто называя вещи, как принято в котлах. Прежде пропусти все через себя. А пока не смей говорить с местными без моего разрешения. И не надейся их обмануть.