Сладкая игра

Киселева Мария

Пенни поправляет мой пробор, целует в щеку, затем повторяет со второй, поняв, что оставила следы. Пальцем растирает, словно румяна. Смеюсь.

— Ты очень красивая, Рина. Я писаюсь, как рада за тебя. Будь сучкой, даже цвет Девы Марии не помешает. Если что закопаем его на моем заднем дворе, окей?

— На футбольном поле, чтобы дух баскетболиста никогда не упокоился. — поддерживает Стефи.

— Надо подписать целый пакт.

— Посмотрим, как все пройдет. Минимум три сторис! — кричат с лестничной

клетки.

Как я буду спускаться на каблуках? Вот Стефи элементарно с этим справляется.

Улыбка не может сойти с накрашенных губ. Я до безумия счастлива, а ожидание Зака лишь ускоряет выработку эндорфинов.

Девочки наказали выйти из квартиры не раньше восьми пятнадцати, но меня хватило на пять минут.

И когда я вижу Зака, то понимаю: ему нравится.

***

ЗАК

Так, окей. Я хотел сделать Сабрине сюрприз, порадовать, окунуться в ее среду, но…лучше к ней. Нет, не дойдем. Прямо в машине?

На ней переливающееся голубое платье, а разрез у ребер такой, что если бы был на пару дюймов ниже, показал грудь Сабрины. Плечи, ключицы…с ума сойти.

Несмотря на роскошь, девушка не менее прекрасна в пижаме с Микки Маусом. Конечно, пик удовольствия — моя баскетбольная майка.

Это платье кажется настолько откровенным, что делает Сабрину более обнаженной, чем без него. Разумеется, только для меня. Девушка не переходит грань…привычного приличия. На улице знойные двадцать пять градусов.

— Сладкая, ты действительно так сильно не хочешь на свидание? — подхожу.

— Что-то не так?

Сабрина с искренним беспокойством оглядывает себя.

— Ты идеальна.

Впервые на ее губах помада. Так хочется это исправить, поэтому целую сначала едва приоткрыв губы, только затем проникаю языком, встречаю уверенный ответ.

— Сабрина, ты выглядишь — откуда в моем словарном запасе такие слова? — превосходно. Серьезно, почти страшно тебя кому-то показывать.

— Чуть больше уверенности, мистер Фелтон. — проводит рукой по рубашке.

На мне не тот костюм, в котором ходят на выпускной. У каждого парня должно быть, как минимум два. Так учат в семье Фелтонов. Едва темно-синий пиджак, обыкновенная голубая рубашка, брюки, смахивающие фасоном на джинсы. В свете слабого солнца оттенки замыливаются.

— Почти угадал. — улыбается.

Действительно. Садимся в машину, не могу не прикасаться к ней всю дорогу. Сабрина нетерпелива, предпринимает попытки узнать, куда мы направляемся, готова использовать запрещенные приемы. Пока стоим на светофоре, достает из сумки помаду, намереваясь восстановить съеденный мной цвет.

— Если не воспримешь это за тиранию, то можешь не красить.

Возвращает крошечный цилиндр в сумочку, облизывая губы.

— Как скажешь.

Этот маленький жест покорности…она хочет меня добить?

— Мы едем в Холмы?

Понимает, когда пересекает городской мост Мичигана. На самом деле, я был без понятия об этом здании до приглашения. Видимо, Сабрина знает все.

— Это фотовыставка? Я слышала вскользь.

— Скажи честно, у тебя на корке мозга спрятан гугл?

— И вся информация о баскетболе в запрещенных материалах.

Мы проходим в полностью стеклянное здание. Серьезно, видно лишь несколько закрытых комнат, почти уверен, что это туалеты. На первом этаже скромный фуршет, на удивление много людей. Глянцевые брошюры с выставленными картинами…или фотографии нельзя так называть? Обращаю внимание лишь на то, на что направлен взгляд Сабрины. Ей нравится.

Чувствую себя ребенком, которого мама таскает по магазинам. Девушка недолго стоит у каждой черно-белой фотографии, иногда шепчет мне комментарии. Честно пытаюсь их воспринимать. Наверное, Сабрина так же чувствовала себя на матче, в принципе ощущения знакомые, я ведь ходил в музей Чикаго, когда она вела экскурсию.

— “Одиночестве и город” — тема выставки — хорошо сочетается с залом. Стекло — окно, мы видим город и на фотографиях, и отведя взгляд. Было бы лучше расположить чужие экспонаты на постаменте. Их мы не видим.

— Тоже об этом думала. Было бы больше света в Атриуме, подошел бы он.

Это Зои. Девушка в коротком платье с пышной юбкой, как у балерин. Сабрина не знает, кто она, не спешу представлять. Продолжаю держать девушку за талию, поглаживаю обнаженную часть спины, играю с лентами. Периодически поглядываю по сторонам, заставляя мужчин отводить взгляд.

— Получилось бы как азиатская выставка, получившая приз Sotheby's.

— Но там играли роль несущие стены. — кривится Зои — Они задали площадь.

— Да, часть везения. Пока что не идет в голову, что можно было бы сделать с этим зданием при долговременной выставке…гобелены?

— Я принесу план! — воодушевляет — И что-нибудь…достойное разговора, а не пузырьки. — разом выпивает бокал шампанского, чтобы убежать, реально убежать на первый этаж.

У Сабрины тут сходить приличная улыбка.

— Зак. — оборачивается, хватается за ткань у горла — Быстро за мной.

Беспокоюсь, что этой профессиональше стало плохо. Она мгновенно находит туалет, закрываю за собой. Когда Сабрина убирает руку, верх платья до бедер падает вперед.

— Ты специально?

— Виноват. — и вправду это я трогал завязки.

Она перекидывает волосы вперед. Смеюсь, берусь за ленты. Сабрина опирается об раковину, через зеркало вижу ее улыбку, обнаженную грудь.

— Тебе нравится, сладкая?