Сладкая иллюзия
Шрифт:
– А потом ему стало хуже, – продолжала она, стараясь ничем не выдать обуревавшей ее тревоги, – и уже через год он совсем не мог выполнять возложенных на него обязанностей. Мне пришлось занять его место. – И тогда жизнь наконец обрела смысл. Жители деревни нуждались в ней и уважали за ум, честность и способность с легкостью решать их проблемы. Но карьера складывалась непросто. Ей пришлось доказывать, что она достойна занимать место судьи, и вскоре жалость окружающих сменилась благодарностью. И вот теперь на ее пути возник Дерик, во власти которого было все это у нее отнять.
Эмма остановилась и с тревогой заглянула ему в глаза, пытаясь прочитать мысли. Но на лице Дерика
– И в каком состоянии ваш брат сейчас? – поинтересовался Дерик.
Однако не так-то просто было подобрать слова, чтобы описать свою жизнь рядом с Джорджем.
– Знаете, я бы сравнила своего брата со страдающим слабоумием стариком. Бывают дни, когда он кажется прежним, и, несмотря на то что он прикован к инвалидному креслу, я почти забываю о случившемся с ним несчастье. Только такие дни выдаются все реже. А промежутки между ними становятся продолжительнее. Иногда он даже не может вспомнить собственного имени. – Такие дни были ужаснее всего. Джордж смотрел на сестру так, словно впервые видел, а вел себя так, будто боится ее. – Случаются дни, когда он помнит все о нашей жизни, а потом… не может даже вспомнить, что ел на завтрак. – С губ Эммы сорвался вздох. – Иногда он и вовсе ни с кем не общается на протяжении нескольких дней или даже недель. Но, благодарение Богу, подобное случается крайне редко, хотя в прошлом месяце он пребывал в таком состоянии довольно долго.
– Мне жаль, Коротышка, – тихо произнес Дерик. – Должно быть, вам очень тяжело.
– Не называйте меня так. – Эмма не нуждалась в его жалости. Она хотела, чтобы он сохранил ее тайну и оставил Джорджа в покое. – Кроме того, гораздо лучше, когда у тебя есть хотя бы больной брат, чем совсем никого, – прошептала она.
– Понимаю. – Дерик направился к двери. – Я должен над этим поразмыслить.
Эмма последовала за ним, не желая отпускать, пока не узнает его намерений. Она протянула руку и ухватила его за локоть.
– Должны поразмыслить над чем?
Дерик развернулся и внимательно посмотрел Эмме в глаза, будто хотел разглядеть в них что-то.
Мисс Уоллингфорд быстро отдернула руку, поджала губы и распрямила плечи, не желая показывать Дерику своего беспокойства.
– Обстоятельства крайне необычные, – вымолвил он наконец. – Я должен решить, как лучше поступить.
Как же он высокомерен! И несправедлив. Одним словом – мужчина.
– А почему вы считаете себя вправе принимать такие решения? – Необдуманные слова сорвались с языка Эммы помимо ее воли, как и всегда, она тут же пожалела об этом. Ох, не стоит мыши злить льва, в лапах у которого она находится.
Взгляд изумрудных глаз Дерика не отпускал Эмму так долго, что ей показалось, словно она успела насчитать несколько оттенков зеленого в их мерцающих глубинах.
– По очень многим причинам, – загадочно произнес Дерик. – Я вернусь утром. В десять. И тогда мы с вами решим, как поступить.
Дерик переступил порог самого большого в городе паба и постоялого двора «Олень и лебедь». Это было уже четвертое заведение, которое он посетил за сегодняшний день в попытке получить необходимую информацию, не общаясь при этом с Эммой Уоллингфорд.
Он никак не мог выбросить ее из головы. Даже сейчас при мысли о ней его тело окутывало сладкое напряжение. Проклятье! По крайней мере, их влечение друг к другу оказалось взаимным. Да уж, судьба сыграла бы с ним злую шутку, если б женщина, вызвавшая у него искреннюю симпатию, ничего не почувствовала по отношению к нему. Но Эмма его хотела. Она могла сколь угодно
Дерик не знал, что делать с информацией о брате Эммы. Если Джордж действительно был так плох, как она рассказывала, он никак не мог оказаться предателем. Многие секреты были проданы врагу еще до несчастья с Уоллингфордом, но утечка информации все еще продолжалась. В любом случае с выводами нужно подождать до встречи с Джорджем. Эмма всячески старалась убедить Дерика в том, что сегодня таковая не состоится. Сумела ли она спрятать брата и от Фарнзуэрта? И не это ли послужило причиной того, что он до сих пор пребывал в неопределенности?
Почему, черт возьми, Фарнзуэрт до сих пор с ним не связался? Впрочем, всегда существовала возможность, что он нащупал какой-то другой след, уведший его прочь от этих мест. Но если ему пришлось уехать, почему он ничего не сообщил в Военное министерство?
Дерик решил, что не двинется с места, пока не получит ответы на некоторые из своих вопросов. И раз уж Фарнзуэрт не связался с ним, он сам его разыщет.
Дерик направился к бару. В воздухе витали приятные земные запахи горящих дров, тушеного мяса и случайно пролитого пива. До слуха Дерика доносились приглушенные разговоры и грубый смех. Однако при появлении нового посетителя разговоры стихли. Дерик кожей ощущал устремленные на него тяжелые взгляды. Он немного расслабился и, сделав вид, будто ничего не замечает, вынул из кошелька монету и лениво положил ее на поверхность стойки. Она громко звякнула о поцарапанное дерево, привлекая внимание хозяина паба. Тучный мужчина средних лет, судя по его медленно шаркающей походке, страдал от возрастных болезней. Подойдя к Дерику, он поднял голову, и его двойной подбородок мелко задрожал.
– Я ищу одного человека, – произнес Дерик. – Возможно, он заезжал в ваш город в последние пару месяцев. Не замечали ли вы здесь какого-нибудь чужака?
Хозяин паба взглянул на монету, но даже не шевельнулся, чтобы подобрать ее со стойки. Потом он перевел взгляд на Дерика.
– Я встречаю здесь множество чужаков. – Он сжал своей похожей на окорок рукой полотенце и принялся стирать со стойки несуществующую пыль. – Немало путешественников приезжает, милорд, поглядеть на красоты Скалистого края, – поспешно продолжал он, чтобы не показаться грубым. Но Дерика трудно было провести.
Он не сводил взгляда с хозяина паба, борясь с желанием обернуться и рассмотреть посетителей заведения. Хотя знал, что именно увидит: все они неотрывно смотрят на него. Кто-то краем глаза, другие открыто, но все – с недоверием. Война закончилась два года назад, но для жителей этой местности он был наполовину французом и – что еще хуже – почти все это время провел во Франции.
Точно так же дела обстояли и в тех трех питейных заведениях, что он посетил чуть раньше. Дерик никогда еще не испытывал ничего подобного и должен был признаться, что опыт получился мучительным. Но ему казалось, что он знает, в чем проблема. На протяжении многих лет он выполнял порученные ему миссии на континенте. Люди не знали его, а интересовало их лишь его богатство и аристократическое происхождение. Они, как говорится в пословице, встречали по одежке и не заглядывали под маски, которые он надевал.