Сладкая иллюзия
Шрифт:
Теперь же как человек, научившийся ценить золото, Дерик не мог ее проглядеть и очень боялся того, что, представшая его взору, она больше не будет незаметной.
Но он станет изо всех сил стараться забыть о ее существовании.
В тишине раздался негромкий, но решительный стук. Эмма! Все органы чувств Дерика разом встрепенулись и задрожали от напряжения. Слишком опасно ее впускать. Лучше прикинуться спящим…
Но Коротышка не оставила ему выбора. Дверная ручка повернулась, и она вошла внутрь, подобно шепоту, и так
– Ты не спишь, – тихо произнесла она.
Пальцы Дерика крепче сжали подлокотники кресла. Эмма стояла перед ним в ночной сорочке и простом бледно-зеленом халате, казавшемся соблазнительнее самого изысканного нижнего белья, которое ему когда-либо доводилось видеть. Очевидно, Эмма только что искупалась, ибо ее молочная кожа порозовела, а волосы – ее восхитительные каштановые локоны – обрамляли лицо влажными завитками.
– Тебе не стоит быть здесь, – ответил Дерик, прекрасно понимая, что его голос стал хриплым от желания, пробуждающегося каждый раз при виде Эммы.
– Ты прав. Не стоит. – Леди Уоллингфорд огляделась, а потом подвинула скамеечку для ног и опустилась на нее прямо перед Дериком. Она сидела так близко, что могла бы положить руки на его колени, если бы захотела. Эмма смотрела прямо ему в глаза. – Но я не уйду, пока ты не потребуешь этого.
Дерик судорожно сглотнул, не в силах произнести ни слова, хотя понимал, что должен что-то сказать. И Эмма – он знал это – видела его неуверенность. Видела и воспользовалась ею.
– Я так и думала. – Она подалась вперед и принялась поглаживать ладонями бедра любимого.
Соблазнительница улыбнулась, когда с его губ сорвался стон, и эта чувственная улыбка едва не свела его с ума.
– Эмма…
– Я должна задать тебе один вопрос. Только помни: ты обещал отвечать честно, если я действительно захочу узнать ответ. – Улыбка Эммы померкла, и, несмотря на уверенный тон, ее руки, лежавшие на бедрах Дерика, задрожали. Эта дрожь передалась и ему. Должно быть, она страшилась услышать ответ.
Сердце Дерика забилось сильнее. Он был уверен, что не захочет отвечать на вопрос Эммы, несмотря на то, что она ждала от него ответа. И все же виконт кивнул. Ведь он обещал.
– Хорошо.
Руки Эммы задрожали еще сильнее. Дерик накрыл ее ладони своими, прижав к бедрам.
Она набрала полную грудь воздуха.
– Когда ты… – Она сглотнула, покачала головой и начала снова. – Когда мы занимались любовью, это было для тебя средством достижения цели? Орудием, которым, по твоему же собственному признанию, ты пользовался регулярно?
«А черт!»
– Ты ничего ко мне не чувствовал? – прошептала Эмма.
«Солги! – Умолял внутренний голос. – Солги ей! Так будет лучше для всех».
Однако боль, читавшаяся в глазах Эммы, не позволила Дерику сделать это. Он не
Дерик закрыл глаза, и на его подбородке задергалась мышца. Он чувствовал, как она подрагивает в унисон с отчаянно колотящимся сердцем.
– Я никогда не чувствовал того, что ощутил тогда в твоих объятиях, Эмма. Это было похоже… – Он открыл глаза, заглянул Эмме в лицо и дал ей самым правдивый ответ из тех, что знал. – Это было словно впервые со мною.
Однако, когда Дерик произнес эти слова вслух, что-то внутри него сломалось. Прорвалась плотина, рухнула стена, треснула оболочка. И его сердце пронзила нестерпимо-острая боль.
– Ты впервые занимался любовью, – прошептала Эмма и кивнула, как если бы Дерик подтвердил сейчас какие-то ее подозрения. Она перевернула ладони и сжала его руки. – Я тоже. Только… – Эмма нервно облизала губы. – Я не хочу, чтобы это было в последний раз.
Дерик закашлялся, пытаясь как-то совладать с возникшим в горле комом.
– И не будет. Ты невероятная, желанная женщина. В твоей жизни появится другой мужчина. Лучший му…
– Нет, – отчаянно прошептала Эмма. – В моей жизни всегда был только ты. Всегда будешь только ты, Дерик. – Эмма опустилась перед ним на колени, оттолкнула скамейку в сторону, и села на пятки, подобно ангелу, закутанному в зеленые одежды и приготовившемуся молиться о душе заблудшего грешника. – Оттолкнув, ты обречешь меня на жизнь без любви. Я буду каждый день просыпаться с твоим именем на устах, оплакивать каждую ночь без тебя, всегда желать тебя. И думаю, ты будешь желать меня тоже.
Дерик подозревал, что именно так и будет. Каждое мгновение. Но это вовсе не означало, что они будут вместе.
– Эмма, ты заслуживаешь большего.
– А что, если я не хочу большего? – воскликнула девушка.
– Значит, этого желаю я. Для тебя, – прорычал Дерик. Господи, он чувствовал себя попавшим в западню. Он не мог вскочить с кресла, когда она сидела у его ног, не задев ее. Не в состоянии был вырвать свои руки из ее цепких пальцев, не причинив ей боли. На лбу Дерика выступили капли пота, а кожу закололо точно мириадами иголок. – Большего, чем незаконнорожденный, лживый негодяй, проклятый самозванец, не имеющий родины.
– Да? – Эмма приподнялась, насколько это было возможно, стоя на коленях. Теперь ее лицо находилось почти на одном уровне с лицом Дерика, а ее глаза горели от негодования, или страсти, или и того и другого вместе. – Я тоже хочу для тебя большего. Большего, чем неоправданное чувство стыда, незаслуженное самобичевание и будущее без собственного дома. – Взгляд леди Уоллингфорд смягчился, как и голос. – Без того, что я могу тебе дать.
Виконт перестал дышать, услышав такое пронзительное заявление Эммы, чья грудь быстро вздымалась и опускалась, словно от нехватки воздуха.