Сладкая красотка

МакЭвой Дж. Дж.

Тео попытался взять меня за руку, но я отстранилась. Он повел меня через двойные двери к ожидающей машине. Нолан вежливо кивнул в знак приветствия, глядя на меня в зеркало заднего вида.

Я прислонилась головой к окну, рассматривая отражение Тео в стекле. Он не пытался прикоснуться ко мне. Он вообще не сказал ни слова. Вместо этого Тео расположился на другой стороне сиденья, сняв галстук и откинувшись на спинку.

Но я не выдержала эту безмолвную тишину. Только Богу известно, что теперь он думает обо мне.

— Спасибо, что приехал. Если тебе

пришлось заплатить залог, то я буду работать, чтобы вернуть его…

— Почему ты пошла в полицейский участок? — прервал он мои слова, наконец-то повернувшись, чтобы посмотреть на меня.

— Я думала, что они смогут проверить дела о несовершеннолетних правонарушителях.

Он тихо вздохнул.

— Но ты никогда не была в исправительной колонии, Фелисити.

— Почему все продолжают говорить мне это! — закричала я. — Меня поместили в Нидорфское исправительное учреждение для несовершеннолетних, когда мне было шестнадцать. Там я познакомилась с Клео Оуэнс. Когда она вышла, ее двоюродный брат Марк забрал нас к себе.

Точно, Нолан же сидит впереди.

— Нолан, когда ты приехал за мной в первый раз, я была на балконе. Марк выкрикнул тебе, что я буду готова через несколько минут. Ты сказала «да, сэр!». Ты видел его, разве не помнишь?

Прежде чем взглянуть на меня, он посмотрел в зеркало заднего вида на Тео.

— Мэм, тем вечером я видел только вас. Вы попросили сначала подождать двадцать минут, но затем передумали и попросили полчаса. Я сказал «да, конечно», а не «да, сэр».

Я вжалась в спинку своего сиденья, качая головой.

— Ты сказал, что узнал о том, что я работаю в закусочной через Facebook. На аватарке я с Клео.

Тео достал свой смартфон и протянул его мне. На экране были Клео и я. На этой фотографии у нее еще были фиолетовые волосы.

— Видишь! — я указала на ее руки, обернутые вокруг моей шеи. Камера была наведена на наши лица. — Это мы! У нее фиолетовые волосы! Это Клео.

— Фелисити, я хочу, чтобы ты закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Я покажу тебе еще одно фото, — он взял телефон и провел по нему пальцем, после чего вернул его мне. — На этой фотографии есть Клео?

Закрыв глаза, я сделала глубокий вздох и взглянула на телефон.

— На этой фотографии я, прежде чем Клео попала в кадр…

— Фелисити, это та же самая фотография. Это фотография с твоей аватарки. Рядом с тобой на фото никого нет.

Я замерла, затем провела пальцем по экрану телефона, переходя к другой фотографии. Вот я вижу Клео, а спустя мгновение уже нет. А иногда, даже, кажется, словно она исчезает с фотографии прямо на моих глазах.

— Отвези… меня домой… пожалуйста.

— Мы уже приехали, — сказал Тео, когда машина повернула на подъездную дорожку около моего дома. Я потянулась за сумочкой, но вспомнила, что забыла ее на представлении.

— У меня нет сумочки…

— Я забрал ее после того, как ты убежала. Сначала я приехал сюда, пытаясь найти тебя. Прости, но я зашел внутрь, — он показал мне ключи.

Не сказав ни слова, я вышла из машины. Я не стала ждать

Тео и поднялась по лестнице в наш кондоминиум. Поворачивая дверную ручку, у меня так сильно колотилось сердце, что зазвенело в ушах, но когда я зашла в гостиную, то не увидела никаких изменений. Все было, как и всегда. Мои бирюзовые подушки лежали на бежевом диване. Марк влюбился в него с первого взгляда, как только увидел на дворовой распродаже.

— Марк? — выкрикнула я, положив ключи. — Клео? Вы дома?

Никакого ответа.

Услышав скрип половиц, я обернулась и увидела Тео. Он наблюдал за мной, засунув руки в карманы брюк.

— Они реальны, — сказала я.

— Фелисити, я далеко не эксперт в этом. И только недавно прочел пару статей в интернете по пути сюда. Впрочем, я узнал, что у галлюцинаций есть один существенный момент — даже для человека, у которого галлюцинации. Все, что тебе необходимо сделать, это подвергнуть сомнению что угодно, что не может быть рационализировано, тем самым ты посодействуешь окружающим, и они смогут зацепиться за момент просветления.

Я закусила губу, сдерживая слезы.

— Клео и Марк не галлюцинации. Я не могла воображать их в течение шести лет! Мы все живем здесь. Мы — семья. Они — моя семья, поэтому убирайся отсюда.

Он выглядел так, словно не хотел говорить. Он дважды открыл и закрыл рот, прежде чем, наконец-то, сказал то, что хотел.

— Фелисити, почему здесь только одна спальня?

Потребовалось всего мгновение, чтобы до меня дошел смысл его слов. Отступив назад, я развернулась и открыла дверь в свою спальню. Бирюзовые стены, ярко-желтое покрывало, мои книги и одежда по всему полу. Закрыв дверь, я пошла вдоль коридора. Вот здесь комната Марка.

Но когда я открыла ее, то увидела прачечную с белыми стенами. В ней не было ничего, кроме пакетов из магазинов Louis Vuitton, Versace, Prada… все для мужчин. Встав на колени, я дотянулась до одного из них и вытащила часы и чек. Он трехлетней давности.

— Нет, — я направилась ко второй двери по коридору, к комнате Клео, но это оказался лишь шкаф, заполненный пакетами из магазинов.

— Ахх… — ахнула я, упала на колени и прижала ладони ко рту, подавляя всхлипы, сотрясающие все мое тело. Это словно очнуться от прекрасного сна и попасть в свой худший кошмар.

— Шшш, — прошептал Тео, обнимая меня сзади. Вцепившись в него, я не выдержала и зарыдала. Слова лились с моих губ, как вода через отверстие в плотине.

— Никого не существует! — вспомнила я. — Я покинула Golden Crossroads, а снаружи никого не было. Я позвонила домой, и они сказали, что я все еще нуждаюсь в медицинской помощи. Тогда я пошла в банк и попыталась снять деньги, но мне еще не было двадцати одного года, чтобы забрать все, поэтому я взяла, сколько смогла, и купила эту квартиру. Розмари упоминала что-то о «сладкой вечеринке», и я разговаривала с ней об этом. Я думала Клео и Марк вынудили меня пойти, но это была я сама. Я зарегистрировалась на сайте. Я разговаривала сама с собой, Тео. Это была только я. Только я.