Сладкая красотка

МакЭвой Дж. Дж.

— Теперь можешь идти, — сказал я ему, откинувшись на спинку заднего сиденья в своей машине. Он открыл дверь и вышел.

Я вспомнил обо всем, что она рассказывала мне. О том, какую боль ей причиняла даже сама мысль, что она лишила кого-то жизни. И ничего из этого не было правдой. Не потому что она лгала, а потому что искренне верила, что так и было на самом деле. Значит, Фелисити находилась в одиночестве на протяжении почти десятилетия, разговаривая сама с собой или со своими галлюцинациями. И никто даже не понял, поскольку не существовало человека, который был бы так близок с ней,

чтобы понять, что с ней что-то не так.

— Сэр, куда?

Это был простой вопрос, а вот ответ на него был куда более сложен, чем я мог себе представить.

Глава 18

Отголосок прошлого

Фелисити

23:15

— Мэм, я же сказал, что нет никакой записи о вашем пребывании в Нидорфском исправительном учреждении для несовершеннолетних или где-либо еще. Я спрашиваю вас вновь, почему вы считаете, что находились там? — спросил у меня полицейский уже в третий раз, но я все равно не могла понять почему.

Моя голова так сильно раскалывалась и было такое ощущение, что она вот-вот взорвется. Это не правда. Я не сошла с ума! Я не сумасшедшая!

— Простите, можете проверить Клео Оуэнс, ей двадцать три года и она родилась тринадцатого марта? Ее социальный номер 000-21-0854.

Мужчина посмотрел на меня так… как все смотрели после гала-представления. Как будто я нуждаюсь в помощи, словно я единственная, кто ничего не понимает.

— Это поддельный социальный номер. Ноли никогда не используются, ни в одной комбинации. Клео Оуэнс также нет в системе, и если именно этот номер она дала, тогда Клео Оуэнс не существует.

— Как вы можете такое говорить? Неужели так сложно найти кого-то по компьютеру! — закричала я, дрожа и медленно отступая от стола. — Это не правда!

— Мисс, почему бы вам не присесть…

Я хотела убежать, но когда попыталась, офицер схватил меня за руки.

— Отпустите меня!

— Мэм, что вы приняли?

— Ничего! — выкрикнула я, сопротивляясь, когда мне завели руки за спину.

— Мэм, мы поместим вас в камеру, пока вы не успокоитесь…

— Вы не можете удерживать меня. Я не сделала ничего плохого, отпустите! — я пнула его.

Появился еще один офицер.

— Мэм, прекратите бороться с нами. Мы пытаемся помочь. Вы не стабильны…

Папочка, пожалуйста, не отправляй меня туда! Я не сумасшедшая! Папочка!

Прекрати бороться. Прекрати сопротивляться, Фелисити. Мы здесь, чтобы помочь тебе!

Не знаю, откуда это всплыло в моей памяти, но я вспомнила мужчин, которые пришли в мой дом и увели меня, пока мой отец и его семья просто стояли в дверном проеме, глядя на меня и качая головами. Он просто избавился от меня…

Это единственное воспоминание отбило все желание сопротивляться.

— Мисс Форд, мы задерживаем вас за подозрение в употреблении психотропных веществ и за мелкое хулиганство.

Я прекратила обращать внимание на окружающих меня людей и просто кивнула, когда они повели меня в камеру.

Прикусив

нижнюю губу, я старалась сдержать слезы. Ничего больше не имеет смысла, мое сердце разбито. Я хочу вернуться домой. Хочу, чтобы они перестали задавать мне вопросы и прекратили меня трогать. Не знаю, что они искали, но при мне ничего не было. Я убежала в той же одежде, в которой выступала. Даже когда они начали брать мои отпечатки пальцев, я не смогла произнести ни слова. Мне хотелось лишь лечь, и когда они посадили меня в камеру, я так и поступила. Как только голова коснулась жесткой голубой скамейки, слезы потекли по моим щекам. Всего лишь час назад я чувствовала себя так, словно достигла вершины мира, и я только начала свой путь.

Я хочу умереть.

Мне вообще не следовало знакомиться с Клео и Марком той ночью. Я никогда не должна была пытаться танцевать. Мне следовало оставаться в полном одиночестве. Это моя вина. Почему я пытаюсь стать лучше? Моя жизнь не наполнена светом и радугами. Я облажалась.

— Мэм, вы принимали какие-либо препараты, или, возможно, вы не знали об этом?

Я взглянула сквозь решетку на женщину-офицера.

— Нет. Я не употребляю наркотики.

— У вас есть семья, которой я могу позвонить?

Я назвала ей номер Марка, поскольку Клео, скорее всего, до сих пор не заплатила за свой телефон…

— Мисс, номер отключен. Если больше некому позвонить, то вам придется остаться здесь на выходные. Вы же не хотите этого, правда?

Лицо Тео промелькнуло у меня перед глазами, и я покачала головой. Не хочу видеть его. Вот почему именно сегодня телефоны Марка и Клео выключены? У меня больше никого нет.

— Мисс?

Единственным знакомым мне человеком, которому можно позвонить, была Розмари, поэтому, прежде чем уснуть, я дала им ее номер.

00:05

— Мисс Форд, ваш парень приехал забрать вас, — сказала женщина-охранник, открывая дверь. Я села и провела руками по волосам, пытаясь привыкнуть к свету.

Подождите.

— Парень?

— Да. Ну же, пойдемте, — она схватила меня под руку, помогая встать.

Мое тело ощущалось таким тяжелым, но все же я последовала за ней, прихрамывая, потому что мои ноги ужасно болели. Когда мы добрались до пропускного пункта, несколько полицейских покачали головами в тот момент, когда я проходила мимо них. Я увидела Тео и его суровое, лишенное каких-либо эмоций лицо, когда он подписывал документы. Я возненавидела печаль в его глазах, с которой он посмотрел на меня.

— Я дала номер Розмари, — пробормотала я.

— Она на Гавайях. Поэтому Розмари позвонила мне.

Один из полицейских вручил мне пластиковый пакет. В нем находились сережки, рубашка, которая была обернута вокруг моей талии и, видимо, упала, и часы.

— Это все? — спросил Тео пожилого мужчину.

Мужчина кивнул.

— Да. Идите. И леди, пожалуйста, воспользуйтесь какой-нибудь помощью. Вы не можете вот так просто прийти в полицейский участок и начать кричать.

— Простите, — сказала я, прижав сумку к груди и испытывая чувство стыда.