Сладкая месть
Шрифт:
Следователь меня обманул. Фото и видео — просто грязный монтаж
Это мать всё построила специально, чтобы нас разлучить.
Хотелось бы в это верить…
Но увы… вокруг нас было слишком много совпадений.
ЭПИЛОГ
[Давид]
Спустя две недели.
Холодные порывы ветра врезаются в лицо.
Сердце бешено колотится в груди. Буквально разрывая
Дышу часто. Задыхаюсь.
Потому что устал от грёбанной жизни.
Я, как камень на шее, который тянет ко дну. Обмотался вокруг любимой малышки, мешая жить, мешая ей полноценно дышать.
Если бы мы не встретились — она была бы счастлива. Без меня.
Время ослабить давку, Безжалостный. Пусть судьба подскажет тебе путь.
Сбросить этот камень с её шейки? Или как?
Как быть? Как нам жить дальше?
Не могу больше находится рядом с ней. Я её проклятье, её лютый кошмар. Столько боли ей причинил, столько страданий, что не могу… не могу больше так жить.
Рыдаю. Как трусливая баба.
Смахиваю слёзы дрожащими пальцами, а после, сделав глубокий вдох, впиваюсь руками в руль рычащего байка. Поддаю газку. Железный монстр хрипит ещё громче.
Вечер. В округе ни души.
Лишь изредка проезжают встречные машины.
Солнце плавно ползёт за горизонт. Иссиня-жёлтое небо постепенно темнеет.
Красиво…
Возможно, я вижу закат в последний раз в жизни.
Передо мной широкая, пыльная дорога. Разметка практически стерлась, а асфальт покрыт трещинами.
Это трасса Е 666.
Байкеры называют её просто и лаконично - “Дорога смерти”.
Никто ещё не проезжал E 666 на скорости более шестидесяти километров в час. Идеальное место… чтобы сдохнуть.
Сегодня я преодолею этот промежуток трассы на рекордно максимальной скорости.
Если судьба — значит стоит ещё пожить.
Что ж, сыграем в рулетку.
Безысходность сводит с ума... Давит не только на голову, но и на сердце.
Газую. Мой “Харлей” рычит, готовясь к старту.
Оранжевое солнце практически касается земли...
В уме начинаю отсчёт.
До старта считанные секунды…
Как вдруг...
Я чувствую, как чьи-то руки оборачиваются вокруг моей талии. Крепко. Нежно. Бережно. И жар растекается по венам, а кровь превращается в пар. Я чувствую, этот дурманящий запах, это восхитительное тепло хрупкого тела.
Так может пахнуть лишь один человек... Во всей необъятной вселенной.
— Давид. — Шепчет так сладко, так жалобно, что мне выть хочется, что есть мочи. Но двигатель не глушу. — Я искала тебя. Я волновалась…
Молчу.
Она знает. Черт возьми! Знает, что я задумал!
— Молю,
Мы начнем жизнь заново. С чистого листа. Мы ворвёмся в светлое будущее вместе. Я никогда тебя не отпущу. — Томно шепчет на ухо, сильнее прижимается телом к телу.
— Мне нечего терять. Хочешь уйти? Навсегда? Давай. Давай уйдём вместе. Меня в этом мире больше ничто не держит. Если там... не будет тебя.
— И ты готова меня простить за все, что причинил? — Накрываю её маленькие ручки своими, громоздкими ручищами.
— А ты? Я ведь ломала тебя не меньше…
— Ты ни в чем не виновата. А вот я...
— Хватит! Замолчи! И прими решение!
— Тогда слезай.
— Нет! Я буду с тобой до конца…
Пауза.
— Тем более, когда… когда я узнала, что внутри меня растет… твой ребенок.
Шок.
Голова кругом.
Душа в пыль!
— Что? К-как? — глотая буквы, пытаюсь обернуться, чтобы увидеть её глаза. Чёрт возьми! Я хочу видеть её лицо! — Правда? Но ты же...
— Молчи. — Властно накрывает мой рот ладошкой и чувственно целует в шею. — Это правда. Ты скоро станешь отцом. То, что утверждали врачи — полный бред. Мне нужен был только ты. Только ты! Безжалостный! Моё тело, как и душа, отказались принимать другого мужчину. Я не больна. Я абсолютно здорова! Это была, скорей всего, просто проблема психологического характера. Не иначе как… отторжение нелюбимого мужчины. Да, Давид! — Смеётся, покрывая поцелуями мою шею, которая уже покрылась холодной испариной. — Да, любимый! Я в положении! И таблетка, забравшая жизнь нашего первого малыша, тут ни при чём...
Солнце исчезает за горизонтом, и мы срываемся с места.
Адреналин сжигает все внутренности! Пульс достигает предела.
Стрелка спидометра преодолевает отметку «шестьдесят».
Какого чёрта я млять делаю!!!
Резко даю по тормозам. Вскакиваю с байка. Подхватываю Соню на руки, с бешеной алчностью впиваюсь в её сладкие, нереально вкусные губы и рычу ей в рот, глотая бурные стоны моей любимой, моей потрясающей девочки!
— Ты победила, маленькая...
— Нет. Не так. Скажи по-другому. — Улыбается. Черт! Я готов поставить на колени весь мир, ради этой несравненной улыбки.
— Крошка... Ты победила! — С неописуемым волнением кладу ладонь на бедро Сони, забираюсь под кофточку и глажу упругий животик, чувствуя странное, но такое ощутимое, такое родное тепло. Как будто уверен на все сто, что там, в её нежном животике, бьётся сердце нашего малыша, или малышки. Может даже... близнецов.
А затем, вместо тысячи слов, вновь с дикой жадностью целую любимую в губы!