Сладкая месть
Шрифт:
Тони уже почти закончила завтракать, когда в столовой появилась Франческа с влажными после купания волосами. На девочке были все те же юбка и блузка, что и накануне. Тони подумала, что, глядя на одежду Франчески, трудно себе предположить в этой девочке дочь владельца-замка.
Сказав девочке: «Доброе утро» и получив вместо ответа лишь недовольный взгляд, Тони не на шутку рассердилась. С трудом сдержавшись, она как можно спокойнее произнесла:
– Жаль, ты не сказала мне, что идешь купаться, Франческа. Я бы охотно пошла с тобой.
Франческа удивленно посмотрела на нее.
– Почему?
Тони вздохнула.
– А
Франческа пожала плечами.
– Пол никогда не встает раньше полудня, когда приезжает сюда, и бабушка тоже. Может быть, и вы последуете их примеру.
Тони задумчиво рассматривала свою чашку.
– Почему ты так вызывающе ведешь себя? – спокойно спросила она.
Вопрос явно застал девочку врасплох.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – растерянно сказала Франческа.
– Прекрасно понимаешь. Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Однако мне хотелось бы выяснить, чем я заслужила подобное обращение? Мы ведь только вчера познакомились!
– Вы – невеста Пола, – сказала Франческа.
– Ах, вот оно что! Я знаю, ты не любишь Пола, он сам сказал мне об этом, но у тебя нет причин точно так же относиться и ко мне!
Франческа намазала булочку маслом и откусила.
– Зачем Пол приехал сюда? – спросила девочка.
Тони вдруг стало жарко, но она постаралась не выдать своего смущения. Девушке не хотелось, чтобы Франческа заметила, как ей неловко.
– Навестить свою бабушку.
Франческа фыркнула.
– Как бы ни так! Пол приезжает сюда только тогда, когда ему нужны деньги. Если вы думаете, что он приехал навестить бабушку, значит, вас провести еще легче, чем я предполагала!
– Не груби, – сказала Тони, нахмурившись. – Даже если в этом и есть какая-то доля истины, в чем я сомневаюсь, ты еще слишком мала, рассуждать об этом. Дела взрослых тебя пока не касаются. – Тони допила свой кофе. – Я думаю, в тебе говорит ревность, вот и все. Но почему ты ревнуешь ко мне…
Франческа рассмеялась.
– Много о себе воображаете! – язвительно бросила она.
Тони встала из-за стола и, достав сигарету, закурила. Франческа внимательно следила за ней.
– Папе не понравится, что вы носите брюки, – довольным тоном заявила девочка.
Тони сердито взглянула на нее.
– Да что ты говоришь! В самом деле? Я уже дрожу от страха!
Франческа замолчала и занялась своим завтраком.
Не дожидаясь, пока та закончит есть, Тони вышла из столовой. Она не знала куда пойти, но и допустить, чтобы сеньорита Франческа делла Мария Эстрада окончательно вывела ее из себя, Тони тоже не могла. В холл выходило много дверей, из которых девушка выбрала одну. За этой дверью оказался коридор, ведущий к еще одной двери. Ощутив жажду приключений, Тони открыла ее, но оказалась во внутреннем дворе, куда они приехали накануне днем. Разочарованная, Тони надеялась найти за этой дверью что-нибудь более волнующее.
Девушка решила побродить вокруг замка в ожидании Пола. Похоже, Франческе привычки кузена были действительно известны лучше, чем самой Тони.
Все утро Тони провела на пляже. Она нашла ту тропинку, по которой спускалась к океану Франческа, и вышла на песчаный берег. Закатав брюки до колен, Тони побродила по воде, потом стала собирать ракушки, как делала это в детстве. Солнце ласково грело ее спину, и ощущение
Девушка вернулась в замок к ленчу. Войдя во внутренний дворик с босоножками в руке, она с удивлением обнаружила на стоянке серый лимузин. Гости в такое время? Не задерживаясь во дворе, Тони вошла в замок через боковую дверь и оказалась в холле. Услышав звуки, доносившиеся из гостиной, она подумала, что сможет застать там Пола.
Гостиная имела вполне современную обстановку, звуковую стереосистему и телевизор. Здесь же находился небольшой бар. Но в комнате никого не было, кроме Эдуардо, слуги, накануне вечером прислуживавшего за обедом. Эдуардо стоял у бара и готовил напитки. Почувствовав чье-то присутствие, он повернулся к Тони и спросил:
– Чем могу служить, сеньорита?
Тони улыбнулась и покачала головой.
– Не беспокойтесь, Эдуардо, – сказала она. – Я просто ищу сеньора Пола.
– Com efeito, senhorita, senao porque? [4] – раздался голос у нее за спиной.
Тони вздрогнула и оглянулась. В дверях стоял высокий; смуглый мужчина с тонким светлым шрамом на загорелой щеке.
– Вы! – вырвалось у нее, прежде чем она успела сдержать себя. Это был тот самый владелец автомобиля, под колеса которого она чуть не попала в Лиссабоне.
4
Скажите, сеньорита, как вы здесь оказались? (португальск.)
Узнав девушку, мужчина слегка наклонил голову, но его глаза смотрели на нее недоверчиво.
– Как вы оказались здесь, в моем доме? – холодно спросил он по-английски.
У Тони перехватило дыхание.
– В вашем доме? – как эхо повторила она.
– Да, сеньорита, в моем.
– Значит, вы… – Ее голос сорвался.
– Граф Рауль Фелипе Винсенте делла Мария Эстрада, сеньорита! – Он произнес свое имя таким высокомерным тоном, что Тони стало не по себе. Так этот человек, этот высокий, худощавый, надменный португалец и есть дядя Пола, отец Франчески! Одетый в кремовый костюм, выгодно оттеняющий его густые черные волосы, он производил на нее такое же волнующее впечатление, как и в тот день в Лиссабоне. Глядя на графа, Тони не сразу смогла взять себя в руки. Она лихорадочно пыталась вспомнить, называла ли тогда свое имя, но не могла. Но даже если и называла…
– Я повторяю, почему вы оказались в моем доме? – вновь спросил граф.
У Тони мелькнула мысль, что он, вероятно, решил, будто девушка разыскала его для получения компенсации за несчастный случай, но, увидев его мрачное лицо, сразу же отбросила эту идею.
– Я… меня привез ваш племянник Пол, – запинаясь, произнесла она.
– Ах, это он! – Его лицо еще больше помрачнело. – Зачем?
Тони вдруг с отчаянием поняла, что стоит перед ним босиком, в брюках, которые, по словам Франчески, граф не одобрял, с растрепанными волосами, но хуже всего – она осознала свою хрупкость и беззащитность. Довольно высокий рост позволял Тони уверенно держаться в обществе знакомых мужчин, но граф делла Мария Эстрада был значительно выше ее. Он возвышался над ней словно ангел мщения, и девушка чувствовала себя весьма неловко.