Сладкая погибель
Шрифт:
Внешность и запах Ориона изменились; он регулярно менялся. Сегодня он предстал высоким белокурым демоном. В последнюю их встречу был черноволосым гигантом.
Не говоря ни слова, он приблизился к стеклянной стене. Орион мог хранить молчание до десяти лет подряд. Мимо крепости, сменяя друг друга, проплывала череда непрерывно-меняющихся планет.
Теперь, когда пробудившиеся Mшriшr были в сборе, они начали тщательно исследовать разум Руна. Их ментальная связь была настолько сильна, что они могли общаться
Рун широко раскрыл для них свои воспоминания, предоставляя доступ почти ко всему, по крайней мере, после первой тысячи лет его жизни. Он старался скрыть ранние годы предательства и насилия.
Пару мгновений спустя Блейс одобрительно приподнял бровь.
— Дюжина нимф за ночь?
Рун усмехнулся. Он уложил на лопатки тысячи из них, повсюду снискав славу ценителя нимфейских стаек. Нимфы были отличным источником информации.
— Это всего лишь первый раунд. Настоящий разврат начался на следующий день.
Блейс печально покачал головой.
— Ох уж этот юношеский максимализм. — Руну было семь тысячелетий... юнец по сравнению с Блейсом. — Ты заслуженно получил свое прозвище.
Рун Ненасытный. Он полировал свои черные когти.
— Тысячелетиями дарю оргазмы и разбиваю сердца.
Сиан сказал:
— Пусть сжалятся боги над той женщиной, которая отдаст тебе свое сердце. Мне почти жаль твоих партнерш.
— Если любая из моих девок будет настолько глупа, что станет желать большего, то она заслуживает все сердечные муки мира.
Рун не делал секрета из своей отрешенности в сексе. Он испытывал физическую разрядку, но никакой связи, никакой открытости... никаких эмоций. Вне постели было все. Рун знал толк в развлечениях; испытывал волнение перед грядущими сражениями. Ощущал родство с другими Mшriшr. Но во время секса... ничего.
И это тревожило его, потому что он провел большую часть своей жизни трахаясь.
— Девок? — Алликста презрительно усмехнулась. — Ну, ты и шлюшка.
Как бывший раб, Рун знал предел оскорблениям; большинство из них его не беспокоило. Сейчас его когти заострились, потому что он вспомнил то, что много лет назад сказала ему его королева: «Ты обладаешь тлеющей чувственностью фея и сексуальным темпераментом демона... Я все-таки нашла тебе применение».
Память о былых разочарованиях сделала его тон резким:
— Кстати, о шлюшках, я уже трахнул тебя, ведьма? За столь длинную жизнь я уже и не помню.
Дарак грубовато усмехнулся, натягивая на себя тунику.
Алликста смерила волка взглядом зеленых глаз.
— Есть что сказать, дворняжка? — Затем она повернулась к Руну. — Поверь, грязнокровный, если бы я смогла вынести твое замаранное тело достаточно долго, чтобы переспать с тобой, ты бы никогда этого не забыл.
Замаранное. Рун ненавидел свою кровь. Хуже всего, что ведьма прекрасно знала насколько сильно. Некоторые вещи в его разуме были слишком заметны для любопытных глаз.
Сунув руку в карман, Рун нашарил талисман, который всегда держал при себе. Вырезанный из рога демонского предка и исписанный непонятными даже Руну письменами, талисман всегда помогал ему сосредоточиться, напоминая, что лучше смотреть в будущее...
Неожиданно Сиан вздрогнул.
— Мой брат мертв?
Близнец Сиана, Отец Ужаса, был уродлив настолько, насколько физически безупречен Сиан.
Рун кивнул.
— Убит во время участия в кровавом турнире. Умерщвлен на глазах ликующей толпы.
Блейс покачал головой.
— Невозможно. Первородных, как Отец Ужаса, убить нельзя.
— Он пал от руки... простого бессмертного, — сказал Рун. — В настоящее время на Гее фракции больше не воюют друг с другом, они объединились в армии. И еще, бессмертные не просто сокрушают первородных. Они убивают богов.
Алликста притворно усмехнулась.
— Видимо, от грязной крови твой мозг окончательно прогнил. Бессмертные не могут убить божество.
Отвернувшись от нее, Рун обратился к остальным:
— В прошлом году несколько богов канули в вечность. В том числе одна из ведьмовских божеств.
Пока Алликста брызгала слюной, Рун перечислил имена навечно упокоенных древних божеств. Он изучал реакцию Ориона, ища малейший признак напряжения в его теле.
Что думает бог о смерти своих сородичей?
Орион просто смотрел на проносящиеся мимо миры.
— Почему ты доверяешь информации, полученной от этих... нимф? — потребовала ответа Алликста.
— Потому что я щедро плачу им их любимой валютой: жестким трахом крепким членом. Так уж вышло, что я сказочно богат.
Прежде чем она успела съязвить в ответ, Блейс сказал:
— Эти убийства произошли. Читай его память, Алликста. Информация там.
— Похоже, все события связаны, — сказал Сиан. — Словно кто-то пытается привлечь наше внимание. Прямо у нас под носом. Кто осмелился?
— Валькирия по имени Никс Всегдазнающая. — ответил Рун. — Первородная своего вида. — Со слов нимф выходит, что именно Никс организовала эти убийства. — Она прорицательница и исполнительница желаний. Близка к божественности.
Орион часто вступал в союз с врагами... из их числа: Блейс, Алликста и двое спящих Mшriшr. Захочет ли бог завербовать первородную Валькирию?
Орион поднял раскрытую ладонь. Движение миров замедлилось, а затем остановилось на образе темно-красной планеты. Склонив голову, он изучал то, что было непостижимо для остальных.