Сладкая Тьма, Кобяков Виталий Витальевич

Сладкая Тьма

на обложку

Кобяков Виталий Витальевич

Шрифт:

Мы быстро заняли позиции за изрешеченными пулями автомобилями, стали медленно продвигаться вперед: от одной машины до другой. Меня заранее просили "хотя бы не мешаться под ногами". Я достойно справлялся со своей задачей, но лидер отряда, Нил, держался подле и всячески следил за мной. Мост неплохо освещался, вскоре мы обнаружили передовой отряд Люцифера. Слишком большой, чтобы можно было его разбить, около пятнадцати тяжеловооруженных и бронированных Проклятых. И двигались они в нашу сторону.

Командир решил отходить, агенты поставили дымовую завесу, и мы вновь бегали между автомобилей, но на этот раз в обратном направлении. Только преодолев сотню метров, до Нила дошло, что вообще-то в нас почему-то не стреляют. Это показалось всем странным, ведь Проклятые должны были заметить нас тогда же, когда и мы их. Обычно так и происходило. И уж тем более они не могли не среагировать на дымовую завесу. Но нет, зомби тупили.

Нил рискнул и предложил подпустить их поближе. Войска Проклятых всё подходили и подходили, но нас так и не видели. Когда они были уже в десятке метров, Проклятые повернулись к нам спиной и стали возвращаться обратно. Лучшего шанса у нас не было бы, поэтому командир приказал вступить в бой.

На небольшом расстоянии пистолеты-пулеметы замечательно делали свою работу. А еще и в спины, загляденье просто. Впрочем, мне стало не до этого. Предыдущие минуты у меня преобладало какое-то необычное состояние, словно я делал всё в тумане. Когда началась перестрелка, я забился за автомобилем и не мог пошевелиться. Ничего не мог делать, ни помочь своим, ни бежать, всего лишь сидел на асфальте, бросив оружие и обхватив колени руками.

Когда я учился классе в седьмом-восьмом, к нам приходил ветеран Великой Отечественной Войны. Грамотный дедуля, старался не врать и рассказывать про войну без прикрас. Видимо, чтобы у нас не возникло желания пойти повоевать. Однако слишком кровавых сцен он тоже не преподносил, мы же детьми были. Так вот он утверждал, что уже когда вернулся домой, слыша звук, похожий на скрежет гусениц танка и рев его мотора, ветеран прятался под стол или забивался в угол. Нам это показалось забавным. Ненавижу себя-подростка...

Никогда бы не подумал, что такое может произойти со мной. Я не мог двинуться. А наши всё сражались, на меня даже не смотрели. Они вели тяжелый бой, но перевес оказался на нашей стороне. Мы и на защищенной позиции, и первые открыли огнь, причем в спины и на выгодной нам дистанции. У нас оказался всего один раненый, а их группа полностью полегла. Спасибо Томпсону, что отправил меня с такими убийцами.

Нил потряс меня за плечо, и я сразу пришел в себя. Мои товарищи не подозревали о моем приступе паники, они думали, что я выполнял приказ и не мешал им сражаться.

Необходимо было срочно делать ноги, мы слишком сильно пошумели, теперь к нам должны направляться новые силы противника. Трое членов отряда быстренько схватили пару поверженных Проклятых за ноги, один помогал раненому, а Нил держался рядом со мной. Так мы и пересекли границу. Эпичное зрелище. Если смотреть со стороны. У меня же кружилась голова, преобладало состояние, будто я могу упасть в любой момент. Еще дневной свет ослепил меня.

Я пытался снять каску на ходу, но руки плохо слушались. Нил помог мне и потрепал по волосам. Это фото облетело все газеты: улыбающийся во все 32 белоснежных зуба командир агентов ерзает своими пальцами по голове выжившему, вернувшемуся в Бездну для очередной встречи с Люцифером. Красивый кадр, бесспорно. Живой, динамичный, мрачная атмосфера. То, чего так не хватало Томпсону...

– Я не могу раздеваться при девушке без музыки.

– Так лучше?
– Ева начала насвистывать какую-то эротичную мелодию.

– Да, спасибо, - я снял с себя черную длиннорукавку, на который зияла дыра. Просто порвал ткань на подмышке, когда тянулся за чашкой.

– Кидай, - скомандовала Ева, и я швырнул ей свою одежку. Она обещала ее зашить. Я и сам бы мог, но она настаивала. Или куда проще было бы взять новую. Но спорить в подобных вопросах с девушкой себе дороже.

Прошло два дня после совещания на крыше. Наши ребята уже поделились отчетом со штабом, а те, в свою очередь, доставили так необходимую нам еду. Сейчас я не отказался бы присутствовать рядом с Томпсоном. Или хотя бы смотреть его пресс-конференцию по телевизору. Не могу отделаться от мыслей о том, как же мир воспримет наши результаты.

Но Михо, как и положено любому ученому, не собирался останавливаться на достигнутом. Наверное, я должен был зарубить на корню его очередную самоубийственную идею, однако почему-то мне самому хочется вернуться на станцию метрополитена.

Ученый выдвинул теорию, что у Люцифера есть какие-то "фабрики" по производству Войтов. Сами они не делятся, как типичные одноклеточные, следовательно, их что-то должно создавать. Михо сделал ставку на такие биомассы, которые я видел на станции. Разумное предположение. Всё у Люцифера подчинено какой-то цели.

Проблема в том, что ученому самому следует побывать там. Поэтому мы выдвигаемся всей группой в полном составе. Через несколько часов. А пока у меня есть время понаблюдать за починкой моей одежды.