Сладкая улыбка зависти
Шрифт:
У Ольги нет сил что-то объяснять, да и расстраивать сестру не хочется – та ведь на сносях – но уж лучше всё рассказать самой, ведь Лиза (с её-то способностями) непременно узнает правду. Если рассказать, так, может, хоть что-то останется в тайниках души, не будет вытащено на всеобщее обозрение и до косточек перемыто на семейном совете.
– Ты хочешь знать? – спрашивает Ольга. Взгляд сестры тверд – Лиза уже не отступит. Значит, надо признаваться. Ольга вздыхает и сдается: – Ну тогда слушай…
Лиза Печерская не могла в это поверить. Да разве такое бывает? Целый клубок немыслимых совпадений… Её младшая сестра в далёком
Лиза заглянула в печальные серые глаза и примирительно сказала:
– Нам Алекс рассказал об этом скандальном венчании ещё в Лондоне. Да и Катя тогда очень переживала. Она считала Курского близким другом и приняла его предложение, лишь поддавшись на уговоры великой княгини Екатерины Павловны.
– От этого никому не легче, – всхлипнула Ольга. – Понимаешь, Курский уже дал мне слово. Я и представить не могла, что он не знает моей фамилии. Крёстный рассказал Сергею, что со мной живет тётя, и назвал её фамилию: «Опекушина». Всё рухнуло, когда князь задал вопрос, у кого просить моей руки, и я назвала имя брата. Сергей переменился в лице – побледнел аж до синевы, а потом сказал, что Алексей Черкасский никогда не даст согласия на этот брак. Сергей сразу же уехал, разорвав все связи, но я знаю, что была бы с ним счастлива…
Ольга зарыдала в голос. Такой Лиза сестру ещё не видела. Откуда это отчаяние, ведь прошло уже два года? Любое горе должно было притупиться… И где Ольгин разум?
– Холли, ты ещё так молода, тебе нет восемнадцати, а тогда ты и вовсе была ребёнком, да и знакомы вы были меньше двух недель. – Лиза говорила мягко, но настойчиво.
Но Ольга не хотела ничего слушать.
– Сергея я буду любить всегда, – твёрдо заявила она, – мои чувства не изменятся. Они же не изменились за прошедшие годы.
– Но в любви нужны двое! Князь Сергей – взрослый мужчина, ему в пору вашего знакомства уже было лет двадцать восемь, а сейчас – все тридцать. За прошедшие годы, насколько я знаю, он не сделал ни одной попытки примириться с Алексеем, хотя именно Курский виноват в том скандале с венчанием. Нет, Холли, тебе придётся смириться: этот человек для тебя потерян!
– Ну и пусть, значит, я останусь старой девой. Получу своё наследство, вернусь в Ратманово и заживу там тихой жизнью…
Подобное заявление явно не выдерживало никакой критики, и Лиза хмыкнула.
– Холли, я слишком хорошо тебя знаю и не верю, что ты погрузишься в траур и будешь сидеть у пруда, перебирая чётки. Признайся, ты хочешь дождаться приезда князя Курского в имение и начать всё сначала!
– Не знаю… Я пока об этом не думала, – протянула Ольга, опуская глаза. – Сергей – наследник барона Тальзита, ему следует навещать дядю, ну а потом Троицкое отойдёт
Лиза рассердилась:
– Тебе должно быть стыдно, ведь ты думаешь о том, что будет после смерти твоего крёстного! – воскликнула она, но сразу же остыла. Вспомнив собственную юность, графиня не решилась давать советы младшей сестре и примирительно сказала: – В любом случае надо поговорить с Алексом и Катей, в конце концов, тебе не сделали предложение только из-за них.
– Я никого не обвиняю, – парировала Ольга, – я люблю брата и с Катей подружилась. Если я всё им расскажу, они расстроятся и станут винить себя за отказ князя Сергея жениться на мне.
– Может, ты права, а может, и нет. Скорее всего, Алекс взбеленится, но потом отойдёт – ведь он тебя любит. К тому же, как твой опекун, брат должен знать о том, что произошло между тобой и Курским. Более того, Алекс обязан это знать!
– Ты так считаешь? – уныло спросила Ольга, сама в глубине души понимавшая, что сестра права.
– Да, я так думаю! Давай сделаем так: ваш отъезд в Петербург назначен на послезавтра. Я попрошу у Алекея разрешения оставить тебя ещё на неделю, а ты в ответ всё им с Катей расскажешь.
– Значит, завтра?.. Молчать тяжко, но рассказывать – просто невыносимо. Я не смогу!
Но Лиза не собиралась уступать:
– Холли, ты всё сможешь, а потом тебе сразу станет легче, – твёрдо сказала она.
Ольга сильно в этом сомневалась, но выбирать уже не приходилось – дав слово, она всегда его держала… И зачем только всё открылось? А самое главное, как отнесётся к её признаниям Алексей?
Отпуск светлейшего князя Алексея Черкасского заканчивался. Давно лелеемое им желание – выйти в отставку и уехать с семьёй в своё южнорусское имение Ратманово – в очередной раз не исполнилось. Неделю назад фельдъегерь привёз от государя пакет с приказом о назначении генерал-майора Черкасского командиром лейб-гвардии Гусарского полка. Приказы не обсуждаются, и, ответив императору благодарственным письмом, Алексей засобирался в Петербург. Дав жене неделю на сборы, он наслаждался последними днями в компании многочисленных домочадцев: трёх сестёр, двух зятьёв, тётушки Апраксиной, детей и племянников. Со своего места во главе стола Алексей любовался прекрасным лицом своей княгини, сидевшей напротив, и прислушивался к разговору зятьёв: Александра Василевского и Михаила Печерского, споривших об освобождении крестьян.
– Сильных духом и умных, способных устроить жизнь своей семьи вне села среди мужиков немного. Такие все наперечёт и уже давно отпущены на оброк. Им смело можно давать волю, и они будут процветать. Но остальные способны жить только на земле, освобождать их без надела – значит, оставить без куска хлеба. Сейчас помещик даёт им землю, спасает во время неурожаев, отвечает за их жизнь и здоровье, – горячился Михаил. – А что им делать без этой опеки?
– Нужно всех освобождать, хотят – пусть уходят, не хотят – пусть остаются, – не соглашался Александр. – Я уже так и сделал в своём Добром – ушли единицы. Все остальные остались и так же работают на моих полях, только получают за это плату. Я и раньше давал всем зерно, сено и молодняк, а теперь плачу этим же за работу, только не общине, как раньше, а разбираю, кто сколько сделал. Сразу появились старательные и хваткие, они богатеют на глазах, а лодыри и пьяницы пусть им завидуют.