Сладкая улыбка зависти
Шрифт:
В их спор Алексей не вмешивался, вопрос был болезненным и не имел готового ответа. Сокрушив Наполеона, император Александр наконец-то смог вернуться к мечтам своей либеральной юности. Он захотел дать крестьянам свободу, но, кроме молодых офицеров, побывавших с армией за границей, его желания не разделял никто. Дворянство стояло насмерть, заявляя, что этот шаг приведёт к голодным бунтам и погубит Россию. Государя беспощадно осуждала и узколобая провинция, и обе столицы. Для Алексея не было секретом, что друг его детства, тот, кого ещё год назад с восторгом именовали Александром Благословенным, теперь метался от идеи к идее, пытаясь найти выход, и всё сильнее увязал в трясине противодействия и неудач.
Сам Черкасский поступал так же, как и его зять Михаил: всех сильных и хватких мужиков он давно отпустил на оброк. Каждому, кто приходил с просьбой о выкупе семьи, князь давал вольную, не спрашивая денег. В качестве платы брал с вольноотпущенников обещание хранить договор в секрете, чтобы не смущать иных – не способных прокормиться самостоятельно.
Алексей вгляделся в лица близких. Сёстры Лиза и Элен внимали спору своих мужей, Катя что-то говорила тётушке Апраксиной, и лишь сидевшая рядом с ним Ольга казалась непривычно тихой. Что с ней такое? Глаза опущены, сидит молчком, да и за ужином так ничего и не съела.
– Холли, что-то случилось? – спросил Алексей. – Что тебя мучает?
Ольга подняла глаза, закусила губу, как будто на что-то решаясь, а потом прошептала:
– Алекс, мне нужно с тобой поговорить.
– Что-то срочное?
– Нет, просто нужно – и все…
– Хорошо! Ужин уже закончен, когда все пойдут в гостиную, приходи в мой кабинет, там и побеседуем.
Ольга горестно вздохнула:
– Мне и Катя нужна, я хочу говорить с вами обоими.
– Так серьёзно? Катя нужна тебе, чтобы защититься от меня?
– Нет, просто в этом деле нужны вы оба, – упёрлась сестра.
– Хорошо, – сдался Алексей, – мы позовем и Катю. Я теперь места себе не найду, пока ты не скажешь, в чём дело.
Хозяйка дома поднялась из-за стола, приглашая всех в гостиную. Алексей подошёл к жене, что-то шепнул ей на ухо и, вернувшись к Ольге, повёл сестру в кабинет. Эту уютную комнату князь сохранил такой же, какой она была при жизни их отца. Только теперь напротив большого портрета мачехи Алексея, стоявшей в окружении четырёх дочек на фоне пышных цветников Марфина, висел и портрет Кати, написанный лучшим английским художником Лоуренсом. В простом белом платье с каштановой косой, дважды обёрнутой вокруг головы, Катя сидела на диване в гостиной лондонского дома вместе с детьми: шестимесячной дочкой и четырёхлетним сыном. Художник уловил трогательную сущность своей модели, которую так обожал её муж. Лоуренс написал милую девушку из русской усадьбы, встреченную Черкасским студёным зимним вечером накануне войны. С привычным умилением Алексей взглянул на портрет и прошёл к своему столу.
– Садись пока, сейчас и Катя придёт, – предложил он сестре. – Будешь ждать или скажешь, что случилось?
– Я подожду… – Ольга трусливо оттягивала неизбежное.
Она села в кресло напротив брата и приготовилась ждать. Но через мгновение лёгкий стук в дверь возвестил о приходе хозяйки дома.
– Это я, – сообщила Катя, – вы хотели меня видеть?
– Да, милая! Сестра озадачила меня, сказав, что хочет говорить с нами обоими, – объяснил ей муж и повернулся к Ольге: – Ну, мы оба здесь. Говори…
– Я должна рассказать вам о том, что случилось два года назад в Ратманове, когда я оставалась там одна с тётушкой Опекушиной.
Алексей побледнел и вскочил с места.
– Это связано с тем падением, о котором написала нам тётка?
– И да, и нет. Я хочу рассказать вам о человеке, с которым была на прогулке в тот день, когда упала, – о племяннике барона Тальзита. Крёстный сам представил мне своего наследника. Вышло так, что этот человек мне очень понравился, я даже полюбила его и люблю до сих пор.
– Ну, Холли, разве можно так пугать! – отмахнулся брат. – Это – первая любовь, тебе было лишь пятнадцать, ты вырастешь, выйдешь в свет и встретишь достойного человека. Первая любовь всегда проходит.
– А у Кати прошла? – напомнила Ольга.
– Кате было на два года больше, чем тебе, а это – огромная разница. Пойми, взрослый мужчина не посмотрит на ребёнка. Девушка должна хотя бы подойти к порогу женственности, чтобы понравиться мужчине. Понятно, что тот человек не принял твои чувства всерьёз. Возможно, если вы встретитесь сейчас, всё будет иначе.
– Ничего уже не изменится, – тихо сказала Ольга. – Он был готов сделать предложение, но, когда узнал, что я – твоя сестра, взял свои слова обратно.
– Как?.. – не понял Алексей. – Что всё это значит?.. Кто он?
– Его зовут Сергей Курский, – безнадежно призналась Ольга и заплакала.
Катя, до этого молча стоявшая у стола, кинулась к золовке и обняла её.
– Не плачь, дорогая, всё устроится! Твой брат поговорит с князем Сергеем и уладит это дело.
– О чём я должен с ним говорить?! – взорвался Алексей. – О том, что этот человек собирался условиться с моей пятнадцатилетней сестрой о будущем супружестве, не поставив меня в известность? Да я должен вызвать его на дуэль!
– Пожалуйста, не нужно, Сергей не виноват! – вскричала Ольга, слёзы ручьём бежали по её щекам. – Князь не стал бы даже заикаться об этом, но я испугалась, что он уедет и не узнает о моих чувствах. Я сама призналась, что люблю его.
– Час от часу не легче! – поразился Алексей. – И что было потом?
– Ничего… – всхлипывала Ольга. – Он был готов сделать предложение и осведомился, у кого просить моей руки. Крёстный, представляя тётушку Опекушину, назвал меня её племянницей, а моей фамилии не произнёс. Сергей не знал, что я Черкасская. Поэтому, когда я объяснила, что ты – мой опекун, князь был потрясён, а потом признался, что он – тот человек, которого ты меньше всего хотел бы видеть среди своей родни, и сразу же уехал…
– Ну, в этом Курский был прав! Хорошо, что он сам всё понял и оставил тебя в покое.
– Но я люблю его! Два года прошло, а мои чувства всё те же, мне никто, кроме него, не нужен!
Алексей в растерянности глянул на жену, та оставила Ольгу и подошла к нему.
– Чего ты от неё хочешь? – тихо спросила Катя.
– Чтобы выбросила Курского из головы!
– Но это невозможно, нельзя требовать от человека того, что свыше его сил. Она не сможет перестать любить по твоему приказу.