Сладкие папики
Шрифт:
— Язык, соски. — Он сделал паузу. — Член.
Возбуждение вспыхнуло во мне.
— У тебя пирсинг на члене?
Он усмехнулся.
— Можно и так сказать.
Я заставила себя вернуться к Карлу. Никакого фаворитизма, согласно правилам.
— А как же Карл?
Он покачал головой.
— Нет, он чистый холст, нет даже намека на пирсинг. Что насчет тебя?
— Только уши.
Я не могла перестать думать о члене Рика. О пирсинге, татуировках и блеске хрома у него во рту.
Он потушил сигарету о пепельницу.
—
Я кивнула, но взяла его за запястье, когда он проходил мимо.
— Сколько раз вы делали это?
— Ты о женщинах? — Он уставился на меня. — Пять от «Сладких папиков». Несколько до этого.
Вау!
— Ни с одной не получилось?
— Так или иначе. — Он посмотрел в окно, ища Карла. — Одна нам действительно понравилась. Это долгая история. — Он переместил руку, обхватив мои пальцы своими. — Ни с одной не получилось, нет. — Рик улыбнулся и подошел ближе, и я задержала дыхание, когда его рот остановился в нескольких сантиметрах от моего. — Если честно, я рад, что ничего не получилось.
— Рад?
Он коснулся моего тела своим, блуждал пальцами по спине, и это было возбуждающе. Химия. Чертова химия.
— Я очень рад, что с ними ничего не получилось, — сказал он, — потому что ни одна из них не возбуждала меня так, как ты, когда вошла в нашу дверь.
Я хотела, чтобы он поцеловал меня, просто, чтобы почувствовать тепло его рта на моем, просто проверить. Просто почувствовать. Просто чтобы избавиться от нервов, напряжения и волнения. Но Рик этого не сделал.
— Карл ждет нас, — сказал он.
Карл
Я наблюдал за ними через окно. И мне было достаточно видно, чтобы понять, что Рик запал на маленькую мисс Наездницу.
Это заставило меня усмехнуться. Рик был тем, кто носил сердце на руке. В прямом и переносном смыслах. Его татуировки были полны ими. Сердца, звезды и причудливые узоры.
Интересно, он уже поцеловал ее?
Румянец на их лицах, когда они вернулись, заставил меня задуматься, но нет. У нас были границы, и Рик придерживался их.
Доверие.
Это значило все.
Я снова наполнил бокал Кэтти, и она выпила его, будто оно не коллекционное. Мне это в ней уже нравилось. В ней отсутствовало какое-либо притворство. Она была смелой и свободной. Элегантной, но не заносчивой.
С телом, за которое, черт возьми, можно было и умереть.
И блеском в глазах, который ясно давал понять, что она хочет этого.
Поправочка. Блеск в ее глазах ясно давал понять, что она хотела Рика.
Я смирился с этим. Мне не было до этого дела. Но было дело до времени. Шесть месяцев — слишком долго, чтобы ждать, шесть месяцев — пустая трата времени, глупый танец, который мог привести к огромному разочарованию.
Шесть месяцев были неприемлемыми.
Мне нужно было знать, что она могла родить, и нужно знать это чертовски раньше шести гребаных месяцев.
Рик покосился на меня, а Кэтти были приклеена к нему, ее рука была в его. Они бы уже трахались, если бы меня тут не было, я знал это.
— Ты уже ела? — спросил я, и она кивнула.
— Я перехватила кое-что, прежде чем приехала сюда.
— Тебе нужно позвонить кому-нибудь, чтобы сказать, что ты все еще в целости и сохранности?
Она отрицательно покачала головой.
— Все в порядке. Мама на работе. Я большая девочка, она не беспокоиться обо мне.
— Она твоя мама. Мамы беспокоятся. — Я приподнял бровь.
— Я никогда не давала ей поводов для беспокойства, — ответила она. — Это намного выше моего обычного уровня сумасшествия.
— Ты в полной безопасности, — сказал я. — Риск, который окупился.
— Ага. — Она улыбнулась, но ее взгляд был направлен на Рика. — Это так.
Выпивка всегда облегчает разговор. И пока Рик заливал в себя пиво, а Кэтти расслаблялась за парочкой бокалов вина, я сохранял рассудок незамутненным, воздерживаясь от алкоголя совсем. Я позволил им говорить и наблюдал. Я всегда наблюдал.
Рик рассказал ей о графическом дизайне и заставил смеяться над несколькими своими клиентами. Только он может сделать работу смешной. Потом тот расспрашивал ее об университете, друзьях, о лошади.
Она показала ему тысячу фотографий, а мне только одну.
Она задала ему тысячу вопросов, но мне всего несколько.
Она дотрагивалась до его руки сотню раз, но держалась как можно дальше от меня.
Тем не менее, она украдкой находила меня глазами и продолжала смотреть. И в ее глазах светилась нервозность, опьяняющая нервозность, которая толкали меня сказать «к черту», схватить ее напряженное маленькое тело и выебать на кухонном островке. Но я ничего не делал, просто наблюдал.
Когда они в очередной раз вышли покурить, я взглянул на часы — время шло. Уже пробила полночь, и ставки становились все выше. Трахаться или не трахаться.
Ее выбор, и я не знал какой он.
Когда они вернулись, она шла с ним под руку. Рик скользил своими пальцами по нежной коже ее предплечья. Она слегка опиралась на него, ее улыбка была яркой, а тело расслабленным. Это заставило меня чувствовать себя на удивление раздраженным, изгоем в своей собственной кухне, хотя знал, что сама мысль об этом была нелепой.