Сладкие папики
Шрифт:
Я задержала дыхание и высвободилась из хватки Рика, двигаясь так медленно, что это казалось даже нелепым. Моя концентрация была на пике, неустойчивая поставив ногу на ковер, собираясь незаметно пробраться к выходу, но нет. Рик нащупал пальцами мою руку и сжал ее, потом подкатился ко мне.
— Золушку ждет карета из тыквы? — его голос был сонный и хриплый.
Я легла рядом с ним и понизила голос, чтобы не разбудить зверя позади него.
— Тыква исчезает в полночь. Так что в действительности я пропустила эту поездку.
Я почувствовала его улыбку на своем плече.
— Тебя
Я не могла сдержать улыбки.
— Да. Прокатили.
Он приподнялся на локте, и я почувствовала в темноте его взгляд.
— Как насчет второго раунда? — Он задел пальцами мою руку, пощекотал ребра, затем пополз ими вниз по моему животу, но я отодвинулась.
— Мне нужно идти, — прошептала я.
— Бросишь меня в темноте?
Я слегка рассмеялась.
— Сейчас утро, и я не бросаю.
— Кто, черт возьми, называет это утром?
— Самсон, — сказала я. — Он определенно называет это утром.
— Ах. — Он перекатился на спину. — Самсону пришлось бы привыкнуть к поздним подъемам воскресным утром, если бы он был моим.
— Он стоит того, чтобы просыпаться пораньше.
— Поверю тебе на слово.
Я опустила на пол обе ноги.
— Могу я уйти?
Мне понравился его низкий смех.
— До тех пор, пока ты обещаешь вернуться.
Я поднялась на ноги.
— Я еще вернусь.
Пару раз моргнув, чтобы привыкнуть к темноте, я смогла разглядеть груду простыней и жесткие линии тела Карла рядом с Риком. Я смотрела, как Рик меняет позу, прижимаясь к груди Карла.
— Не пропадай, — прошептал он.
Я восприняла это как разрешение уйти, благодарная, что он не настоял на поцелуе моих со вкусом «задница бабуина» губ. Потом нащупала пальцами ног жалкий клочок ночной рубашки и подобрала его, но трусиков нигде не нашла. Поэтому пошлепала босыми ногами, надеясь, что мне повезет, но нет. Мне придется оставить их.
Сувенир на память.
Я представила, как они вместе дрочат, их толстые члены рядом, и только тонкий кусок кружева между ними. Эта мысль была на удивление возбуждающей.
Гораздо более возбуждающей, чем парень в колледже, который украл мои грязные трусики и спрятал их под своей кроватью. Однажды я нашла там пятнадцать пар. Пятнадцать испачканных спермой гребаных пар.
Мудак.
Я прокралась к двери спальни, которая оказалась приоткрытой. Света на лестничной площадке было достаточно, чтобы без труда вернуться в мою комнату. Мою комнату, на все десять минут, что я там провела вчера. Я включила лампу и швырнула вчерашнюю одежду в свой чемодан, всего за минуту собрала свои растрепанные волосы в пучок и почистила зубы в ванной. Потом выудила со дна чемодана смену одежды. Последний писк моды — поношенная пара брюк для верховой езды, футболка оверсайз и «Я люблю свою лошадку» носки. Все отлично, кроме обуви, которая осталась в гребаной машине.
Я с досадой посмотрела на сверкающие шпильки, в которые с важным видом влезла вчера. Твою же мать.
Брюки для верховой езды и долбанные шпильки. Ну что за полнейшая идиотка.
Я расправила постель, ополоснула стакан в раковине и спустилась по лестнице, держась
Пока приторно веселый голос не пожелал мне «доброго утра» с соседней подъездной дорожки. Вот дерьмо. Такого рода район. Я повернулась к поприветствовавшей меня — это была женщина средних лет, у ног которой топтался очаровательный спаниель. На ней была одна из этих шикарных флисовых курток и пятнистый шарф на шее. Определенно богатая. Я чуть не умерла от того, как та оглядела меня с ног до головы, задержав взгляд на моих носках в идиотских туфлях на шпильке. Унижение даже близко не стояло. Она подняла руку в приветствии.
— Синди, — представилась она. — Вы… родственница?
— Подруга, — сказала я, и мои щеки запылали. Виновна. Я даже не знала, почему чувствовала себя виноватой, но это было так. Ощущение, словно у меня на лбу для всеобщего обозрения вытатуировано «шлюха».
— Подруга, хмм…
И она это знала. Она, черт возьми, знала. Аргх. Я возилась с центральным замком, пока мне, наконец, не удалось открыть машину.
— Кэтти. Рада знакомству, — солгала я.
— Да… я тоже. Еще увидимся?
Я кивнула, улыбнулась и коротко пожала плечами, прежде чем забраться на водительское сидение. Улыбка не сходила с моего лица, пока скидывала туфли, так отчаянно желая убраться отсюда поскорее, что завела машину в одних дурацких носках. И съежилась, когда моя машина загрохотала, затрещала и захлебнулась достаточно громко, чтобы перебудить весь чертов район, так что я быстро отъехала, маша Синди на прощание, будто не она только что поймала меня во время позорной прогулки по подъездной дорожке бисексуальной пары в шесть утра.
Я выехала из богатого пригорода и вздохнула свободнее.
Я сделала это. Я действительно, черт возьми, сделала это.
И это было хорошо.
Я была хороша!
Удача!
После этого так легко почувствовать себя этакой сексуальной богиней. Это чувство уверенности, когда вы находитесь на безопасном расстоянии и уверены, что все схвачено. Ничего особенного. Еще увидимся, жеребец.
Но это было большое дело. Большие деньги, большие члены.
Просто… огромные. Все это было большим.
Безумно чертовски большим.
Между ног у меня пульсировало, на лице играла улыбка, а на банковском счету лежала тысяча фунтов, и жизнь еще никогда не казалась такой чертовски приятной. Когда я отъехала от Челтенхэма и направилась к дому, мне стало еще приятнее. Я поехала прямиком в «Вулхоуп и двор», свернув с автострады и держа свой путь через сельскую местность. Дороги стали проселочными, солнце поднялось над горизонтом, заливая мир прекрасным светом нового дня. Меня охватило возбуждение. Такое никогда не надоест. Никогда.