Сладкие папики
Шрифт:
Я отправила его на голосовую почту.
Нахер его.
Глава 5
Карл
— Ну, вот и все. По крайней мере, ты потрахался. — Я бросил на Рика сердитый взгляд. — Лучше, чем просто дрочить. Я же говорил, что это пустая трата времени.
Улыбка Рика ничуть не ослабла.
— Она вернется.
— Конечно. В этом году, в следующем году, когда-нибудь
Я прошел в ванную и почистил зубы, выпустив первую струю утренней мочи все еще полутвердым членом. Рик всегда получает чертову киску первым.
Он появился в дверях, и я увидел в зеркале, как блеснули его глаза.
— Она все еще заинтересована. Она так сказала.
— Значит, ты видел, как она уходила? И не подумал сказать ей, что она может остаться и заработать остальную часть денег?
— Она пошла разбираться со своей лошадью. Утренние дела в конюшне.
— Великолепно, — закатил глаза я.
— Тебе почти нечего сказать, а ты ведь самый большой жаворонок, которого я знаю.
— Я должен быть жаворонком.
— Она тебе тоже нравится, — ухмыльнулся он. — Я знаю, что она тебе нравится. Знаешь, все в порядке. Ты можешь позволить своей короне мудака немного соскользнуть.
— Мы не знаем ее, — совершенно искренне заметил я. Мы ее не знали. Ни черта о ней не знали. Не считая того, что она красивая девушка, которая любит лошадей. И член Рика.
Он погладил себя в дверях, и было очевидно, почему все так любят член Рика.
— Надо было настоять хотя бы на минете, прежде чем она сбежала.
— Теперь твоя очередь, — сказал он. — Все справедливо.
— Не думаю, что она заинтересована в моей очереди.
— Чушь собачья, — рассмеялся он. — Вот всегда ты такой.
— Так всегда бывает. Ты увлекаешься, влюбляешься в каждую в ту минуту, как они входят в дверь, укладываешь их в постель и разглагольствуешь, а потом устраиваешь мне большой сюрприз, когда через несколько месяцев все идет наперекосяк.
— Не в этот раз, сейчас все по-другому. Она другая.
Я почувствовал, что хмурюсь, но сдержался.
— Тогда давай расскажем ей, в чем дело. Если она такая другая.
— Не начинай. — Он перестал поглаживать себя и бросил на меня взгляд.
— Я серьезно, Рик.
— Я тоже. Не начинай, черт возьми, — сказал он, а затем оттолкнул меня от унитаза, как только я закончил мочиться, и сел сам. Я закончил чистить зубы, улыбаясь над шипением и рычанием, с которыми тот справлял свою нужду.
— Мило.
— Ты, блядь, порвал меня прошлой ночью.
— И это сработало. Маленькая любительница кататься прибежала, не так ли?
— Ага, сработало.
Я взъерошил его волосы.
—
— А я и не говорил обратного. — Он улыбнулся мне, и снова эти чертовы щенячьи глазки. — Она мне действительно понравилась.
— Началось…
— Но это так.
Я прополоскал рот.
— Они тебе всегда действительно нравятся.
— Только не так. Она забавная и милая. Очень добрая, видно, что у нее хорошая энергия. Она ощущается…
— Тугой? — усмехнулся я. — Хорошенькая тугая дырочка, не так ли?
— Речь не об этом.
— Но она именно такая?
Он ухмыльнулся.
— Ага, так и есть.
— Надеюсь, это так. Мы достаточно ей платим.
Я прислонился к раковине, пока он вытирал свою жалкую задницу.
— Ты же не это имеешь в виду. Ты просто говоришь это, чтобы поворчать.
Он меня раскусил.
— Давай просто сначала подождем, появится ли она снова, прежде чем ты признаешься в своей вечной преданности, хорошо?
Я пошел одеваться, натягивая на ходу футболку, пока тот наблюдал.
— У тебя есть моя вечная преданность, Карл.
— Надеюсь, что это так. — Я достал из гардероба джинсы.
— Ты знаешь, что это так, — сказал он. — Я люблю тебя.
Чертов Рик и его проявления чувств.
— Спасибо.
Он спустил воду в туалете.
— И это все? — Он вымыл руки. — Спасибо?
— Спасибо. Большое спасибо? — Я застегнул джинсы.
Рик прислонился к дверному косяку, и в утреннем свете его тело казалось невероятным. Его член был толстым и идеально пропорциональным, блеск серебра в головке притягивал мой взгляд.
— И…?
— Что «и»?
— Ты собираешься сказать это?
Я притворился, что ничего не понимаю.
— Что сказать?
— Ты знаешь, что. Ты никогда, блядь, не говоришь это.
Я присел на край кровати, любуясь видом.
— Надеюсь, Маленькая любительница кататься не заставила тебя нервничать? Я едва до нее дотронулся.
— Дело не в ней, — сказал он. — Это касается нас.
Я скорчил гримасу.
— Боже правый.
— Я серьезно, Карл. Разве ты не можешь просто, черт возьми, сказать это?
— Я люблю твой тугой маленький зад, Ричард. Я его очень люблю.
— Прекрасно. — Его глаза потемнели, плечи напряглись, а движения были резкими, пока он вытаскивал одежду из комода.
Я рассмеялся.
— Ты такой чувствительный сегодня утром.
— Просто… неважно, Карл.
Он натянул боксеры, и я закатил глаза.
— Серьезно. Ты же знаешь, что мне не нужно произносить это дерьмо. Нам не по пять лет, Рик. Чего ты хочешь? Маленькие любовные сердечки и цветочные поцелуи?