Сладкий дикий рай

Грэм Хизер

– Вам нет нужды беспокоиться, милорд, больше с вас не потребуется платы – ни за что, никогда!

– Джасмин… – зарычал он. И рванулся, чтобы схватить ее. Он мучился от боли и неистовой ярости, которой требовался выход сейчас же, немедленно. Однако Джесси оказалась проворнее. И ускользнула, исчезла в одно мгновение.

Если бы Джесси попросили составить список лиц, наименее желанных для нее в эту минуту, злополучная индейская полукровка Хоуп наверняка заняла бы одну из первых строчек.

И надо же было так случиться,

что Джесси, спустившись вниз, застала за общим столом меднокожую юную красотку, с аппетитом поедавшую мясо, которое вылавливала пальцами прямо из бульона. При виде взъерошенной, разъяренной хозяйки девица безмятежно улыбнулась.

– Что ты здесь делаешь? – осведомилась Джесси. Не торопясь с ответом, Хоуп тщательно облизала все десять пальцев.

– Я кушаю свой обед. Я приехала с лордом Джейми, И вот теперь я у пего дома. – Она в упор посмотрела на Джесси, потом наверх, в сторону спальни, и картинно закатила глаза. – А что делаешь здесь ты?

У Джесси просто руки чесались залепить нахалке по физиономии.

– Это теперь мой дом, Хоуп, и здесь мое место.

– Твое место там, наверху, с ним – в его доме. Джесси застыла, потому что девица сказала правду. Ей вдруг стало так дурно, что пришлось присесть – ведь ее место действительно там, и она должна была быть с ним и никогда, никогда не повторять сегодняшней глупости. Определенно, роль соблазнительницы не для нее, и она ничего не добилась, только снова возненавидела мужа, потому что…

Потому что он оскорбил ее чувства, потому что снова обозвал шлюхой! А теперь извольте видеть – его индейская потаскушка имеет наглость давать советы!

– Так, значит, ты больше ему не нравишься, – захихикала Хоуп. – Значит, ты плохо старалась. Такие, как он, любят, чтобы их ласкали. – Последние слова мерзавка буквально промурлыкала, и этот звук больно отозвался у Джесси в ушах. В бешенстве она стиснула зубы.

– Хоуп, ты глупое создание. Тебе не следует лезть ни в мои дела, ни в дела лорда Камерона.

– Лорд Камерон может оказаться и моим делом. – Хоуп с улыбочкой поудобнее устроилась в кресле. А потом подалась к Джесси, и та убедилась, что под ветхим платьем на девице ничего нет – слишком свободно болтались тяжелые груди при каждом движении. – Если ты не будешь любить лорда Джейми, леди, его буду любить я.

От ярости Джесси на миг ослепла. Ее буквально подбросило со стула.

– Как ты смеешь! – вырвался у Джесси негодующий вопль. Не думая ни секунды, она вцепилась девице в плечи легко, словно маленького ребенка, выдернула из-за стола.

Заставила встать на ноги и развернула лицом к двери.

Вон отсюда! И чтобы ноги твоей здесь больше не было!

Но тут на лестнице раздались торопливые шаги. Появился Джейми, о котором в пылу праведного гнева Джесси совсем забыла.

Он был растрепан и бос, одет в одни панталоны. Хоуп, как только заметила его, подняла жуткий визг. Она кинулась к Камерону и прижалась к его груди.

– Что за чертовщина… – Джейми ошарашено переводил взгляд с Хоуп па Джесси и обратно. Оскорбленная Джесси стояла молча, тогда как Хоуп заливалась слезами.

– Она била меня, она схватила меня, и била, и выкинула из дома на голый снег…

– Джесси, что это…

Но Джесси не стала дожидаться, пока он соизволит договорить. Она подошла, залепила ему звонкую пощечину и направилась к двери.

– Нет, я не била ее. И не выкидывала па снег. Я лучше уйду сама!

От расстройства Джесси и не заметила, что выскочила на мороз босая, пока жуткий холод не пронзил ступни тысячами ледяных иголок. Она успела отойти шагов на двадцать и тут осознала, что идти-то ей, собственно, некуда, да если бы и было, стоило все же обуться, прежде чем пускаться в путь!

Впрочем, это уже не имело значения. Ее догнал Джейми. С быстротой молнии он налетел на нее, схватилеевохапку и опрокинул в сугроб. Джесси долго Откашливалась и отплевывалась от белой каши, залепившей лицо и рот, и не сразу разглядела, что муж раздет и тоже трясется от холода и ярости.

– Мадам, как только мы вернемся в дом и отогреемся, я обязательно сверну вам шею!

– Мою шею?! Ах ты, блудливый, лживый недоносок!

– Что? Впрочем, не важно!

Он вскочил, грозно ругаясь и клянясь, что если только они не умрут от простуды и не останутся калеками, Джесси заплатит за свою выходку сполна. Он решительно подхватил жену на руки и направился обратно.

Хоуп и след простыл, внизу вообще никого не было, впрочем, Джесси не сомневалась, что даже если бы и нашлись свидетели, ее муж рвал и метал бы точно так же, никого не смущаясь. Громко топая по крыльцу, Джейми клял ее на все корки и обзывал дурой, потому что только дура станет так рисковать своей жизнью и жизнью собственного ни в чем не повинного ребенка.

Джесси не прекращала попыток вырваться. Однако он отпустил ее не раньше, чем добрался до жарко натопленной спальни, где и усадил в кресло у очага, а сам принялся растирать оледеневшие руки и ноги, стараясь восстановить приток крови.

– Мне следовало бы выдрать тебя! – процедил он, все еще стуча зубами, но Джесси уже вскочила на ноги, готовая к отпору.

– Это меня-то высечь?! Ну, милорд, вы настоящий змей! Вы без конца придирались ко мне, а сами лгали, нагло лгали мне в лицо!

– Что за ерунду ты болтаешь? – взорвался Джейми.

Меховая накидка сползла с ее плеч. Джесси нетерпеливо отшвырнула ее и подалась вперед, подражая Хоуп и тряся перед Джейми полной грудью.

– Что я болтаю? – заговорила она, передразнивая гортанный индейский акцент. – Я болтаю про тебя и про ту часть твоего тела, которая правит и твоим сердцем, и куцыми мозгами!