Сладкий грязный мальчик
Шрифт:
– Это ещё хуже.
– Ты полетела в Париж на всё лето, чтобы быть секс-игрушкой этого парня?
Я смеюсь. Если бы только.
– Да, этот маразм мы тоже обсудим, но сначала я хочу тебе рассказать о поездке сюда. Это было ужасно, поэтому я хочу, чтобы кто-то добавил в мой кофе наркоты, чтобы я смогла забыть весь этот кошмар.
– Можно просто добавить джин,- язвительно добавляет она, и я смеюсь, пока не начинает тошнить.
– У меня начались месячные на борту самолета,- шепчу я.
– О, нет,- говорит она с сарказмом.- Только не это.
–
Она ,кажется, только впитывает в себя эту информацию, и тихо произносит,
– Ох.
Я киваю, и чувствую, как мой желудок скручивается от воспоминаний.
– И в придачу ко всему этому я ещё облевала все вокруг, из-за желудочной инфекции.
– У Лолы тоже,- зевая, говорит она.
– Это объясняет несколько вещей,- говорю я.- Меня рвало в самолете. После самолета. В терминале...
– Ты в порядке?- Тревога слышится в её голосе, и я могу сказать, что она в пяти минутах от того, чтобы заказать билет на самолет и примчатся сюда, ко мне.
– Я в порядке, теперь,- успокаиваю я её.- Мы приехали в его квартиру на такси...- Закрываю глаза, когда пол движется передо мной.- Клянусь, водитель был каким-то сумасшедшим. И как только мы добрались до квартиры, меня вырвало в подставку для зонтиков.
Она ,кажется, пропустила самую важную часть информации, когда спрашивает,
– У него есть подставка для зонтиков? У мужчин это есть?
– Может, он поставил ее там, чтобы гости могли поблевать туда,- предполагаю я.- Я была больна с ночи вторника, и уверена, что он видел, как меня рвало около семисот раз. Он помог мне принять душ. Дважды. И в этом не было ничего сексуального.
– Ого.
– Ага.
– Между прочим, можешь поблагодарить, что я покрываю тебя от твоего отца,- говорит она, и я практически могу слышать яд в её голосе.- Он звонил и я подтвердила всю твою маленькую историю, в то время, как выдергивала волоски со своей “куклы-вуду Дэйва Холлэнда”. Я сказала, что ты находишься в Париже, работаешь младшим стажером по финансам в кино, у одного знакомого моего отца. Но когда вернёшься и застанешь своего отца лысым, притворись немой.
– Ага, прости за это.
– Мысль о том, что мне придется разговаривать с отцом, сейчас снова заставляет меня почувствовать себя больной.- Он говорил с Анселем, тоже. Вообще то "орал" больше подходит к этой ситуации. Хотя, кажется, Анселя это совсём не беспокоило.
Она смеётся, и я скучаю по ней. От знакомого звука мучительно сжимаются ребра.
– Мия, тебе действительно придётся постараться, чтобы вернуть вашей игре сексуальную интригу.
– Знаю. Но не представляю, что должно случиться, чтобы он снова захотел прикоснуться ко мне. Да я и сама этого не захочу. Даже та огромная секс-игрушка кролик, которую ты подарила мне на мой двадцать первый день рождения, не захотела бы ко мне прикоснуться.
Но юмор испаряется, а страх возвращается, растекаясь по венам. Сердце колотится в груди и меня всю трясет. Я не просто бросила свой мир. Но и улетела на абсолютно новую орбиту.
– Харлоу? Что я здесь делаю? Это была ужасная ошибка?
Проходит достаточно времени, прежде чем она отвечает, и я молюсь лишь бы Харлоу не заснула на другой линии. Когда она говорит, её голос бодрый, становится сильнее и вдумчивей...просто я так сильно в ней нуждаюсь.
– Забавно, что ты задаешь мне этот вопрос сейчас, Мия. И что ещё смешнее, так это то, что пока ты озадачена тем, не ошибка ли это, я тут мысленно хлопаю в ладоши, на протяжении всего разговора.
– Что?- спрашиваю я, сползая вниз на диване.
– Когда ты не захотела аннулировать этот глупый брак, я была пьяная. Когда ты втюрилась в Анселя, как малолетка, я подумала, что наша Мия сошла с ума и будет лучше, если ты трахнешься пару раз с этими "ямочками". Но потом, ты свалила на все лето в Париж. Мия, ты никогда не была бунтаркой, поэтому я советую тебе просто посеять зерно и посмотреть, что ты пожнешь.
– Она замолкает, добавив,- Я думаю, что тебе весело с ним.
– Ага - признаюсь я - Ну, или я уже повеселилась. Перед месячными в самолете и рвотой в подставку.
– Ты нашла своё приключение и собираешься запомнить его на всю жизнь,- говорит она, и я слышу шелест простыни, когда Харлоу крутиться на своей кровати.- А почему бы и нет? Я очень горжусь тобой, надеюсь, ты хорошо проведешь там время.
– Я в ужасе,- тихо признаюсь я.
Она напоминает мне, что у меня есть сбережения и что мне двадцать три года. Она напоминает мне, что я должна наслаждаться впервые за...когда-либо.
– Это не обязательно должен быть секс с Анселем всё лето,- говорит она.- Я имею в виду, что ты не должна терзать себя сомнениями, что он подумает. Выбирайся из дома. Попробуй немножко макарунс[миндальное печенье]. Выпей немного винца - просто так, а не потому что тебе запретили блевать до сентября. Просто наберись опыта.
– Я не знаю с чего начать,- признаюсь я, глядя в окно. За нашей узкой улицей, мир снаружи почти утопает в зеленых и синих красках. Я вижу в несколько милях: собор, холм, вершину здания, которые выглядит, как на фотографиях. Черепичные медные крыши, украшенные позолотой и камнем. Взглянув в окно небольшой квартиры Анселя, я убеждаюсь - стоит мне выйти на улицу, и я непременно окажусь в самом красивым городе мира.
– Сегодня?- говорит она, размышляя.- В субботу в июне будет смешно пропустить Лувр и Эйфелеву башню. Хит всёго - Люксембургский Сад.- Она громко зевает.- Доложишь завтра. Я пошла спать дальше.