Сладкий грязный мальчик
Шрифт:
А все, что мне остается – стоять и хмуриться на простую белую дверь. Его голос слышен в гостиной, и если такое возможно, речь еще громче, чем раньше.
Я позволяю своей сумке сползти с моего плеча и приземлиться на диване.
На столешнице лежат новая упаковка пасты, какие-то травы, и головка сыра. Багет завернут в коричневую бумагу и лежит рядом с кастрюлей, в которой закипает вода. Простой деревянный стол накрыт лишь на половину. Стоят красные тарелки, а в центре ваза с фиолетовыми
Я открываю несколько дверцей шкафчика в поисках бокалов и стараюсь игнорировать слова, которые доносятся из другой комнаты. К человеку, которого я не знаю. На языке, которого я не понимаю.
Я так же старюсь игнорировать нарастающую тревогу в животе. Вспоминаю, как Ансель рассказывал мне о своей начальнице, которая была обеспокоена его рассеянностью, и думаю - а не с ней ли он говорит? А может с ребятами - Фином или Оливером - а может с Пэрри, который не смог поехать в Вегас. Хотя, разве таким тоном разговаривают со своим боссом или другом?
Бросаю взгляд в сторону спальни, и когда дверь открывается, подскакиваю на месте, стараюсь выглядеть чем-то занятой. Тянусь за пучком базилика и открываю ближайший ко мне ящик в поисках ножа.
– Мне так жаль,- говорит он.
Отмахиваюсь, однако, мой голос звучит немного раздражённо:
– Не беспокойся! Тебе ничего не нужно объяснять мне. У тебя же была жизнь здесь до моего приезда.
Он наклоняется, и целует меня в каждую щечку. Боже, как же он пахнет. Его губы такие мягкие, что мне приходится держать себя в руках.
– У меня была жизнь,- говорит он, забирая нож из моей руки. – Как и у тебя.
– Когда он улыбается, улыбка не затрагивает его глаз. Нет ямочек на лице, по которым я так соскучилась.
– Почему твоя работа всегда обламывает веселье?
– Спрашиваю я, желая, чтобы он снова прикоснулся ко мне.
С веселым оскалом, он пожимает плечами.
– Я самый молодой в этой фирме. Мы представляем огромную корпорацию в большом деле, у меня несколько тысяч страниц, которые я должен изучить и понять. Я даже не уверен, что адвокаты, проработавшие здесь в течение тридцати лет, были настолько завалены работой.
Подношу маленький помидор к губам, напевая при этом, и говорю:
– Отстойно, - и с аппетитом съедаю.
Он наблюдает, как я жую, медленно кивая.
– Ага.
– Его глаза темнеют, и моргая раз, а затем ещё раз, взгляд Анселя проясняется, встречаясь с моим.
– Как прошел твой день?
– Я чувствую себя виноватой - мне было там так весело, а ты весь день провел в офисе,- рассказываю я.
Он опускает нож и поворачивается ко мне.
– Так... ты остаёшься?
– Ты хочешь, чтобы я осталась?- спрашиваю я, практически пища от неловкости. Мой пульс подскакивает до горла.
– Конечно, я хочу чтобы ты осталась, - настаивает он. Развязывает свой галстук и оставляет его на столешнице.
– В отпуске легко притвориться, что реальной жизни не существует. Я не думал, что моя работа повлияет на нас. Или ,может, просто надеялся, что ты умнее меня и менее импульсивна.
– Я согласна. Мне здесь хорошо. Париж точно не отстой.
– Я награждаю его своей улыбкой.
– Проблема в том, что я хочу наслаждаться тобой, пока ты здесь.
– Ты имеешь в виду наслаждаться моим блестящим умом и находчивостью, не так ли?
– спрашиваю я с усмешкой, наклоняясь за базиликом.
– Нет, я не сомневаюсь на счет твоего ума. Но я имею в виду твои сиськи. По-настоящему меня заботит только эта грудь.
Я смеюсь, облегчение растекается по всему телу.
– Кто позволил тебе окончить юридическую школу, варвар?
– Пришлось применить силу, но мой отец - богатый человек.
Я снова смеюсь, и он начинает двигаться, в тот же момент я вскидываю руку, и мы замираем ,соприкоснувшись. В унисон приносим извинения, неловко смотря друг на друга.
– Ты можешь дотрагиваться до меня,- говорю я ему, одновременно Ансель задаёт вопрос.
– Почему ты не воспользовалась деньгами, которые я оставил на столе?
Я делаю паузу прежде, чем прошептать.
– Я от этого чувствую себя продажной.
Наклоняясь, Ансель смеется вместе со мной.
– Мне жаль. Я не знаю, как сказать всё, над чем думал весь день.
– Он запускает пятерню в волосы, взлохматив их, и, ох, чёрт. Я тоже хочу запустить в них пальцы!
– Я чувствую вину, что меня нет рядом с тех пор, как ты приехала! И я хочу быть уверенным, что ты весело проводишь время.
Ах. Сожаление делает его ещё более восхитительным парнем. Эй, за которого я вышла замуж!
– Ансель, ты не должен волноваться за меня.
Он немного настроен, однако, быстро приходит в себя.
– Я хочу вности и свою долю в твой отпуск.
– Ты привез меня сюда,- напоминаю я ему.
– Но я едва вижу тебя. И прошлая ночь, я уснул...и ты...- Я наблюдаю, как он облизывает свои губы. Смотрит на мой рот, губы слегка приоткрыты.
– Это так странно, - шепчет он.
– Очень, - соглашаюсь я.
– Но я не возьму твои деньги.
– Мы женаты.
– Не по-настоящему.
Он смеется, недовольно покачивая головой, но тут на щечках появляются ямочки, и от них мое сердце увеличивается раз в десять, не помещаясь в груди.
Привет, любимые.
Юридически, мы женаты. Но я уже позарилась на его жилье и еду. Не удобно брать деньги, когда я даже не знаю его второе имя.
Святое дерьмо, я даже не знаю его второе имя!
– Мне нравится, что ты весело проводишь время, - говорит он осторожно, - Ты была в музее?