Сладкий обман
Шрифт:
– Мисс Престон, – он слегка склонил голову, – я восхищен.
Ее мать, вероятно, приняла этот скромный комплимент за хороший знак.
– Мы пришли забрать брошь, которую я отдавала в ремонт. Фамильная ценность, вы понимаете. Я с удовольствием подарю ее дочери… в торжественный день ее свадьбы, если…
В этот момент к прилавку вернулся помощник ювелира с украшением, выбранным Алексом.
– Такой футляр подойдет, милорд? Я взял на себя смелость добавить бархата, чтобы подчеркнуть блеск камней. – С этими словами он открыл
– Думаю, подойдет. – Алекс повернулся к миссис Престон и ее дочери. Мисс Престон, казалось, равнодушно отнеслась к его покупке, а у миссис Престон, наоборот, на лице было написано откровенное любопытство и недовольство. – Должен покинуть вас, миссис Престон.
– Д-да, конечно, лорд Коулвик. Всегда приятно… встретиться с вами.
Алекс вышел на улицу и нахмурился. Будучи разумным человеком, он не мог молиться о том, чтобы стать невидимкой. Но миссис Престон – известная сплетница и, что еще хуже, знакома с его сестрой. У него оставалась единственная надежда, что она по ошибке примет его покупку за подарок Элоизе.
Чертовски экстравагантный и глупый подарок, чтобы преподносить его сестре! Алекс покачал головой, отвергнув эту нелепую идею. Теперь это только вопрос времени, когда появятся слухи, и он ничего не может сделать, чтобы предотвратить их. Да это и не изменит сейчас ничего. Несколько месяцев назад, возможно, изменило бы. Он жил, следуя определенному набору правил, чтобы опровергнуть нелицеприятную репутацию отца, и угроза скандала была для него просто немыслима. Но тогда у него не было Джоселин, теперь он решил наслаждаться своим бегством из размеренной жизни. Она – как сладкий вкус мятежа, и он не намерен отказываться от нее. Даже если это не продлится…
Спустя несколько часов он уже находился в личных покоях Джоселин, и все тревоги внешнего мира исчезли, когда они вместе уселись на маленький диванчик в ее гостиной. В представлении Алекса это была сцена из семейной жизни, которая имела место в многочисленных домах города. Они сидели, взявшись за руки, и говорили о всякой чепухе, просто делились мыслями и наслаждались минутами тишины. Его желание обладать ею напоминало легкую, нежную дымку предвкушения, когда он тихо гладил ее напряженные пальцы.
Джоселин вздохнула:
– Я не думала, что ты…
– Мистрис! Еще одна куртизанка найдена мертвой! Девица из «Жадеита», по общему мнению, и…
– Руми! – Джоселин взволнованно вырвала ладонь из рук Алекса, недовольная, что их прервали. – Сколько раз я просила тебя стучать, прежде чем входишь? Где твое воспитание? У меня гость.
– П-простите за вторжение, – забормотала несчастная прислуга. – Миссис Брукс услышала от одного из извозчиков, и я просто… – Далее последовало бессвязное бормотание, и Руми вышла, разразившись слезами.
– Еще одна? Существует какая-то опасность?
Джоселин повернулась к Алексу, ее волнение выдавал только легкий румянец на щеках.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом. По-моему, ты рассказывал о любви своего друга к картам и связанную с этим забавную историю.
Алекс покачал головой:
– Нет-нет. Джоселин, ты умеешь отвлечь внимание, у тебя просто талант к этому. Но сейчас, как мне кажется, не совсем подходящее время.
Джоселин сложила руки на груди, ее глаза вспыхнули от волнения.
– Лучшего времени и быть не может.
– Власти…
– Не сделают ничего, и никто не сможет обвинить их в этом. – Она резко встала, открыто пытаясь уклониться от неприятной темы. – Ты же понимаешь, дело, которым я занимаюсь, является нелегальным. Но погибшие девушки были не уличными куртизанками, и это несколько осложняет положение Скотланд-Ярда. Власти не пожелают привлекать к этому делу лишнего внимания, особенно если у какой-нибудь девицы был покровитель с большими связями в высшем свете, и у которого нет желания быть допрошенным.
Алекс тотчас осознал все сложности. Он начинал понимать превратности теневого мира, который занимали Джоселин и ее бордель. Куртизанки открыто похвалялись своей красотой и заработанными тяжелым трудом привилегиями в экипажах и на прогулках верхом по Роттен-роу, а менее удачливых девиц за такие же предложения регулярно арестовывали на улицах. Разницу между ними определяли деньги и связи. Но мужчины, обеспечивающие этим дамам защиту, меньше всего хотели выставлять себя напоказ и подвергаться резкой общественной критике. Это Алексу было хорошо знакомо, и Джоселин знала это.
– Джоселин, – начал он снова, – если тебе или твоим девицам угрожает опасность, я хочу помочь.
Джоселин печально улыбнулась:
– Ты очень добрый. Если хочешь помочь, тогда почему не позволяешь нам провести несколько оставшихся минут наших редких полуденных встреч, беседуя о чем-нибудь приятном? О чем угодно, Алекс, только не о девице из «Жадеита».
Алекс покачал головой. Если бы он ничего не слышал, он бы уступил ей, зная, что она может быть невероятно упрямой, когда захочет. Но сейчас он не мог так просто оставить эту тему.
– Хорошо, не хочешь говорить о девушке из «Жадеита», давай поговорим о другой. Служанка сказала, что была еще одна?
– Мы можем прекратить беседу, если ты желаешь…
Она замолчала, услышав стук в дверь.
– Руми! Ты решила извести меня до смерти?
На пороге появился хмурый, с раскрасневшимся лицом мужчина, и они оба вскочили от неожиданности. Агрессивная поза незваного гостя заставила Алекса инстинктивно спрятать Джоселин за своей спиной.
– Мистер Марш! Вы явились без доклада и без приглашения! – Джоселин шипела, словно кошка, и Алекс прищурился, чтобы лучше оценить вошедшего.